– Отвратительно. – Таисия пошевелила губами и перевела: – «Насильники из щели». Дивное название для музыкального коллектива. Смотреть стыдно. О чем может думать девочка, повесившая рядом с кроватью портрет насильников?
– Вообще-то они «Насильники из бездны», – заметила всезнающая Мариэтта. – Что-то я про них читала. Вроде оба педики. Судя по фейсам, пассивные.
– Я это слушать не обязана. – Таисия вышла в коридор, Алексей Валентинович поспешно выскочил утешать.
– И вот чего я такого сказала? – горестно поинтересовалась Мариэтта.
– Ничего особенного. – Андрей расстегнул куртку, в комнате было жарко. – Следовало чуть смягчить. Не педики, а геи. Не пассивные, а женственные. И вообще, зачем Таисии, да и нам знать об их интимной жизни?
– Учту, – Мариэтта поджала губы. – Вы люди пожилые, вам это неинтересно.
– Увянь, Маня, – посоветовал Генка. – С хобби здешней девчонки все понятно. Непонятно, куда она могла сгинуть.
– На концерт, – сказал Андрей. – Или на шоу «Стань самой страшной попой года».
– Может, в кунсткамеру? Или в анатомический театр? – предположил Генка. – Судя по рожам, они все оттуда выползли.
– Нет, – Мариэтта упрямо выпятила губы. – Вы не понимаете. Она в страну чудес канула. Она же Алиска.
– Угу. Чем дальше, тем страньше и страньше, – сказал Андрей и показал на выразительную задницу. – Что здесь чудесного? Безумного навалом, но вот милого и симпатичного?
– Она, в смысле наша Алиса, понимает иначе. У нее другие чудеса. Хотите, поспорим?
– Насчет споров и пари, чтобы я больше такого не слышал, – сказал Андрей. – У тебя, Капчага, иной раз идеи на редкость дурацкие. Понятно?
– Понятно. Но Алиса сейчас в чудесах. Имя обязывает.
– Насчет имени я не понял, – признался Генка.
– Книжку почитай. Или мультфильм посмотри. Лучше сразу два, – посоветовал Андрей и глянул в раскосые глаза девчонки: – Что-то мне не хочется в чудеса именно этой Алисы. Страшновато. А, Капчага?
Мариэтта кивнула. В ее темно-карих глазах тоже плескался страх. Но и предвкушение там определенно присутствовало.
«Блиндаж» оказался скучной будкой, стоящей под спуском к железнодорожным путям. Снаружи, кроме нескольких неумелых граффити да россыпи осколков битого «хрусталя», не было ничего примечательного. Полицейские машины и «Скорая помощь» спуститься к будке не смогли – торчали на пригорке. Тут же толпилось десятка два зевак. Гавкал и дергал поводок щенок спаниеля. Внизу, непосредственно у будки, торчало всего несколько фигур. Сыщики из РОВД Царицыно, кто-то в синей форме медбригады.
Группа «КП-29» сползла по скользкой тропинке. Сержант, охранявший место происшествия, двинулся было наперерез, но остановился, только козырнул. Из «Блиндажа» слышались рыдания.
– Там мать пропавшей, – сказал координатор.
– Понятно, – Андрей огляделся. – Мы взглянем, потом вы ее спровадьте куда-нибудь. К ментам, что ли.
Женщина, еще довольно молодая и симпатичная, сидела на обшарпанном щите-столе-лежаке, положенном на кирпичи. Вокруг стояли полицейские, один вертел в руках бутылку с минеральной водой. Сидела на корточках девушка в форменной куртке, держала пострадавшую за руки. Та рыдала навзрыд и раскачивала головой. Но вошедших заметила, вскинула мокрое лицо:
– Я же ее только на концерт не пустила. Только на концерт… Ну сделайте же что-нибудь. Ну пожалуйста. Пожалуйста!!!
Она смотрела на Алексея Валентиновича – он был самым представительным.
– Вы успокойтесь, гражданочка. Сделаем абсолютно все возможное. Сейчас же начнем работать, – заверил Беркут-Томов хорошо поставленным голосом.
К Андрею подошел оперативник:
– Вы Феофанов будете? Слышал про вас. Видите, что тут приключилось? И главное, некуда девчонке деться. Мы видеозаписи с камер у подъездов сняли, линейный отдел с ЖД свои записи оперативно передал. У них там чуть ли не на каждом столбе камеры. На пути девочка точно не выходила. Да и свидетели вполне адекватные. Зашла сюда и испарилась. По вашей части, а?
– Не исключено. – Андрею стало стыдно. Понятно, что после истории с «Боспором» среди работников Южного ОВД слушок прошел. Знают вот даже по имени. Только ведь и надеются по-настоящему. А что знаменитый в узких кругах Феофанов умеет? Порядка в кинотеатре и то не добился.
– Работаем. Готовьте плацдарм.
Лишние удалились. Мать пропавшей увезли в райотдел. Реденькое оцепление вытянулось по кромке откоса. Сразу стало легче. У будки остались только координатор да еще майор – зам начальника местного отделения. В дверях маячил оператор с видеокамерой, но на него личный состав «КП-29» внимания уже привычно не обращал.
– Ну что, попробуем? – спросил Андрей. – Или без двери аппаратной никак?
– Надо бы ее с собой возить, – невесело ухмыльнулся Генка.
– Не время для шуток, – сказала Таисия. – Она сидела на щите, зябко оправляя на коленях полы пальто. – Очень хочется помочь. Несчастная мать. Ох, убивает молодежь своих родителей. Давайте хоть что-то сделаем.
– И сделаем, – Генка повел вокруг рукой. – Место подходящее. Алиса ушедшая – девочка понятная. Учуем.
– Да? – Таисия брезгливо откатила ногой пустую бутылку. – Лично у меня нет ни малейшего представления, куда могла уйти девочка. По-моему, единственное, что могло прийти ей в голову, – это болтаться по улицам и выпрашивать деньги на пиво и прочую дрянь. Вы, мужчины, вечно попустительствуете и…
– Стоп! Таисия Викторовна, давайте не будем подсовывать друг другу готовые решения, – сказал Андрей. – Нам нужно охватить весь спектр. Предложения по ориентиру есть?
– Так вот, – Генка показал на простенок, на котором черной дрянной краской был изображен зубастый уродец, с подписью «Толян ху…» – дальше банку с краской, очевидно, шмякнули о кирпичи, оставив метровую кляксу. – Вот, от Толяна начнем. Алиска еще где-то рядом. Нормальная точка отсчета?
Мариэтта, все это время хранившая непривычное молчание, кивнула.
– Ну, тогда концентрируемся. – Андрей глянул на часы – 13.05. Время обеда. Ну, да успеется. Главное, воды прихватили с собой с запасом.
Было тихо. Скрипнул камешек под подошвой оператора. Андрей недовольно моргнул и снова уставился на кляксу в нижней части стены. Почему-то именно бесформенное пятно с брызгами больше всего ассоциировалось с дверью. Мариэтта смотрела туда же, и начальник чувствовал ее напряжение.
Алиса в стране чудес. На чудесных планетах встречает чудных зверей. Заводит знакомства, гуляет под липами. Чушь. Явно не эта Алиса. Эта на фотографии вполне современная. Никаких там лип и крокетных фламинго. Сильно накрашенные глаза делают школьницу старше. Миловидное лицо, снисходительная улыбка. И злые глаза. Почему у шестнадцатилетнего подростка подобный взгляд? Не уродка, мальчики, пиво и эрзац-коктейли в жестянках, музыка в плеере, школьные страсти-сплетни. А глаза… Неумная. Жестокая. Жестоко-глупая.
Показалось, что пятно на стене начинает вращаться. Этакий мини-торнадо из кузбасс-лака.
Ахнула Таисия. Сейчас скольжение прошло заметнее и, должно быть, натужнее. Темный туннель… нет, коридор из грубовато обработанного камня. Стены высокие, очень высокие, уходят в темноту… Лабиринт.
– Приехали, – почему-то громким шепотом сказал Генка.
