“Грейнджер, - обиженно произнес ветер. - У жизни долгий срок”.
“Ничего, - сказал я. - Скоро она закончится”.
Тем временем назад, в реальный мир.
Искажающее поле надавило, ударив сотней тысяч миль на самом коротком пути. Но я не был уверен, сумею ли преодолеть их. Ракеты “Карадок” - если то, что они подразумевали, было ракетами - пройдут по кратчайшему пути, но у них не было ни малейшего шанса. Дело даже не в том, как ничтожны были их шансы. Чего же я опасался: угрозы ракет “Карадок” или разрушения в доли секунды?
После ощущения поля - чего-то я уже не смог сделать на этом пути - я решил, что кратчайший путь, по всей видимости, не будет самым легким. Я должен максимально использовать энергию поля, чтобы пополнить нашу собственную. Я запланировал грубую дугу в четыре миллиона миль длиной - более чем вдвое превышающую минимальное расстояние. Эта дуга добавляла нам преимущества, уводя дальше от кораблей “Карадок” вместо сближения с ними.
Разминая затекшие от страха пальцы, я велел Ротгару начинать отсчет. Как только пошел отсчет, мой мозг напряженно заработал в такт отсчету, и я забыл о всех своих неудобствах.
Мы запустили двигатели и взлетели. Я поднял корабль в воздух, ощущая хватку искажающего пространства, и прошептал:
– Снова напролом, дорогие друзья.
Прошла секунда, две, три, четыре, пока мы вырывались из атмосферы, ускорялись и вступали на траекторию. А затем выступила “Карадок”.
Все четыре корабля двинулись вместе, и я заинтересовался, действительно ли они будут что-то предпринимать. Внезапно в моем сознании совершенно отчетливо сложилось, что означает “стать добычей Течения”. Я ошибся. Я был не прав. Само пекло было у них на пути.
Я оценил скорость ракет в тридцать тысяч или около того. Возможность поразить нас была ничтожной и не заслуживающей рассмотрения. Но что следовало предусмотреть - это создание ими области искаженного пространства. Они пробуравят в пространстве норы размером со звезды. Внутренняя энергия изольется из дыр, и целая система истечет кровью и укручиванием времени, и злобный дьявол пройдет по небу, собирая души для своего неземного королевства…
Для того чтобы быстро преодолеть зону искажающего пространства, они сожгли все, что могли. Штаб- квартира их компании по достоинству оценит это. Они даже не собирались в нас целиться.
– Максимальная нагрузка, - закричал я Ротгару. - Выжми из двигателя все, что сможешь, и еще чуть- чуть. Если мы не отдадим сейчас всего, больше нам уже никогда ничего не понадобится. К черту ограничители, отдай мне все, что сможешь.
Ротгар не позаботился ответить. Если я отдам все это полю, то девяносто процентов мы получим назад в виде удара, и он это знал. Может быть, Течение примет большую часть энергии. Но если мы быстро не провернем все это, то на сто процентов мы мертвецы.
Четверка приближалась. Менее чем за секунду ракеты вспашут район. Я предчувствовал, какое ужасное будет искажающее поле. Это будет равносильно посадке в жерле вулкана. Я ощущал, что солнце разминает мускулы, разевает огромный зев и дает возможность всей энергии Течения течь в свой ненасытный зоб.
Одна ракета - одна из четырех или пяти - прошла в пределах тысячи миль или около того от “Лебедя”. Она перерезала нам путь справа, почти там, куда я собирался направиться, и свечой ушла в сторону. Я выждал секунду, надеясь не взлететь в воздух, и двинулся дальше.
Поле было совершенно разбито. Шторм уже изливался из центра звезды. Врата ада были уже широко распахнуты, и смерть вышла оттуда, чтобы сожрать нас. Поле было подвешено в этом странном непостоянстве, когда ничего не случилось… когда старое поле умерло, а новая ярость еще не была готова. В этом непостоянстве оставалось незначительное время, которое было в моем распоряжении.
Когда ракета мчалась через разбитое искажающее поле, она фактически пробила дыру в пространстве - длинную стреляную рану в материи искривления. Я знал, что было в этой дыре. Возможно, это временной раскол или неоткрытое измерение. Это все равно что прыгнуть вниз и надеяться, что там не будет дна и что я могу появиться вплотную у другой раскрытой пасти. Это был туннель в никуда, но он был единственным выходом, и я не собирался оставаться на месте.
Я бросал “Лебедь” с одной тропы на другую, словно взял за шкирку. Если искажающая модель сохранит свою целостность, она раздерет нас на части. Но она уже ушла, и мы были между клеткой и смертоносной волной. Боль пульсировала у меня в голове, не в руках, я втянулся в туннель и двинулся дальше.
Исчезла корабельная гравитация, погас свет, и капор ушел в пустоту. Я ослеп, но мы летели. Практически мгновенный переход с досветовои скорости к тридцати тысячам. Мы ушли из опасной зоны прежде, чем она стала работать, как я и надеялся. Мгновенный образ пришел назад в капор, я среагировал. Я не мог изменить направление движения или замедлить его, потому что у меня не было времени. Я выдвинул крылья и изогнул свое тело. Практически я кожей задел ракету, когда обходил ее.
Она взорвалась в миллионе миль от нас.
Тонкого искривления, которое должно было огибать внешнюю систему, совершенно не было. Мы пробежали через внутреннее пространство, в котором на мгновение ничего не было, - на мгновение перехода.
На двадцати пяти тысячах я уносился прочь и выдерживал скорость минуты три или чуть больше… Я попал в грязь и в нормальное психическое состояние, поэтому вынужден был замедлиться.
Затем мы ушли с этой трассы.
“Де Ланей” и его трех компаньонов не было. Они взорвались.
– Ну, - сказал я. - Я же вас предупреждал.
25
И это конец всей истории. Нити сюжета, конечно, много длиннее, чем ткань одежды. Жизнь продолжается.
Идти домой после того, как мы выбрались из ядра, было легко. Я мог управлять спокойно, не напрягаясь. Посадка меня не волновала - только бы продержаться пятьдесят часов на внутривенном питании. С медицинской точки зрения это для меня было не очень хорошо, но меня не волнует, как долго продлится путешествие, граница дома всегда действовала мне на нервы, так что избавления от этого я не мог ожидать.
Когда мы были на Холстхэммере, я потерял нить событий, потому что нуждался в продолжительном сне.
Ротгар получил свою зарплату и намылился куда-то еще.
Дель Арко успешно прошел проверку Шарло, заявив, что монитор у него был не в порядке. Не думаю, что старик поверил в нашу историю, но слабых мест в изложенной ему версии отыскать не сумел. Конечно, у старого ублюдка по-прежнему есть кнут. Я все еще оставался пешкой в его игре. Будет еще другая работа. Или он получит свой фунт мяса, или выпьет из меня все соки.
Через несколько месяцев хормонцы отыскали меня, чтобы сообщить, что в венце Алкиона появилась новая. Я высчитал, что ее свет достигнет Хора за сто двадцать лет. Но тогда он будет только другой звездой на их небе. И преходяшей к тому же…
[1] Тор - в скандинавских языках - бог.
