— Прокурор вас терпеть не может.
— Он с радостью потребует для меня 'примерного' наказания.
Они замолчали. Мора размышлял, время от времени поглядывая на Вержа.
— Вы позволите им сделать это?
— Нет.
— Что же тогда?
— Устрою им веселую жизнь! На это у меня уйдет несколько дней. Надеюсь, лучших в моей жизни.
Сильвеной звали высокую блондинку с длинными, до плеч, волосами. У нее были серо-зеленые глаза, и она была очень красива. Вержа любил ее. Уже почти полгода она была его любовницей. Он познакомился с ней во время проверки, предпринятой по требованию какого-то завистливого конкурента. Сильвена была управляющей 'Плэйбоя' — комплекса (единственный ее комплекс, говорила она, смеясь) ночных развлечений в центре города. На втором этаже здания располагался огромный бар, где подавали легкую закуску студентам, на первом — довольно дорогой ресторан, а в подвале находилась дискотека, которая закрывалась только на рассвете. Все это принадлежало компании, в которую с помощью подставных лиц вложили долю некоторые именитые граждане. Официально они игнорировали это место или осуждали его, что не мешало им регулярно получать с него доходы, значительно превосходившие те, что могли дать обычные банки.
Вержа застал Сильвену за завтраком в обществе кассирши. Они сидели в глубине бара, где были заняты лишь несколько столиков. Зал был большой, но уютный, сиденья сделаны из искусственной черной кожи, свет давали прожекторы. По мере их вращения цвет освещения менялся. Вержа это не очень нравилось, но нравилось клиентам, что было главным.
Он сел рядом с Сильвеной, которая подставила ему губы для поцелуя. Она ела аппетитно пахнущее рагу. Вержа зачерпнул ложкой из глиняного горшочка, стоявшего на столе, попробовал, затем положил себе рагу в тарелку. Кассирша, толстая девица в очках, быстро поздоровалась с ним и положила себе на тарелку внушительную порцию фасоли и мяса.
— По радио только что опять передали, будто ты герой, — заговорила Сильвена.
— Скоро это кончится, — спокойно произнес Вержа.
— Когда-нибудь тебя убьют.
Она смотрела на него и грустно улыбалась.
— Возможно, это будет не так уж плохо! — сказал он со смехом и вновь принялся за рагу. — Успокойся. У меня еще столько дел, что пока со мной не может ничего случиться.
Вержа выпил полный стакан воды. Он избегал алкогольных напитков, хоть и любил. Но надо было выбирать: начиная с определенного возраста нельзя позволять себе все удовольствия.
— Пойдем, — сказал он, опустошив тарелку, и поднялся.
Сильвена последовала за ним. За баром находилась маленькая комната, которая служила ей кабинетом. В ней стоял диван. Иногда Сильвена проводила здесь ночь или послеобеденный отдых.
Вержа присел на диван, Сильвена устроилась рядом.
— Они собираются разделаться со мной, — сказал он.
— Почему? — удивилась она.
— Клод.
Сильвена не смогла скрыть торжества: она ненавидела Клод по многим причинам.
— Сказала, что платила мне.
— Каким образом? — спросила Сильвена с иронией.
Вержа расстегнул пиджак.
— Возможно, я доверю тебе кое-какие бумаги, — сказал он. — Ты сможешь спрятать их в надежное место? Завтра я принесу все, ты немедленно спрячешь.
— Они дорого стоят?
— Неслыханную цену — моей свободы. И твоей соответственно.
— Они меня арестуют? — спросила Сильвена.
— Надеюсь, что нет.
Он обнял ее.
На улице, мощенной круглыми, стертыми от времени камнями, сохраняющимися скорее из экономии, нежели из любви к старине, стоял обшарпанный отель. Тяжелая дверь из черного дерева всегда была приоткрыта. Вержа толкнул ее ногой, очутился в слабо освещенной прихожей и направился к другой двери, скрытой драпировкой. Не успел он взяться за ручку, как дверь открылась и появилась высокая крупная женщина. Всему городу она была известна как Маржори, а заведение ее пользовалось популярностью. Она протянула Вержа руку без особого восторга.
— Очень мило, что вы зашли ко мне, — сказала она.
Но любезности в ее голосе не слышалось.
— Справедливые слова, — произнес Вержа и последовал за Маржори.
Они вошли в довольно просторную комнату, обставленную дешевыми креслами, с баром в углу. Вержа прошел к бару и занял место, предназначенное для бармена. Маржори вскрикнула:
— Куда вы?
Он нe ответил, открыл ящик, в котором еще торчал ключ, взял черный блокнот и показал его Маржори.
— Я пришел вот за этим.
Маржори залилась краской. Однако она скорее испытывала удивление, чем какое-либо другое чувство.
— Зачем вы делаете это, комиссар?
— Где эта стерва, твоя компаньонка?
— Я не собираюсь вам докладывать.
Она старалась понять. Обычно о визитах полицейских было известно заранее. Этой любезностью она была обязана одному местному депутату. Маржори почуяла ловушку.
Вержа взял ее за руку не грубо, но с такой силой, что она оказалась вплотную прижатой к нему.
— Отведи меня к ней, — сказал комиссар.
Он слегка вывернул ей руку. Маржори поморщилась.
— Плохи дела, комиссар? — спросила она.
— Великолепны!
Она больше не сопротивлялась, и, держась за руки, они направились к двери, которая вела в коридор, обитый довольно уродливыми деревянными панелями. Они прошли его, и Маржори открыла другую дверь, ведущую в кухню. На стуле сидела женщина помоложе, с дряблым розово-белым лицом и раскладывала пасьянс. Она подняла голову и с удивлением посмотрела на вошедших. Вержа быстро засунул руку в карман ее жакета и вытащил набитый деньгами бумажник. В нем был также листок с фамилиями и цифрами.
— Не обращай внимания, — сказала Маржори, — он спятил!
— Справедливые слова, — сказал Вержа.
Он обратился ко второй женщине:
— Арлет, ты пойдешь с нами. Осмотрим комнаты.
Маржори решила перейти к открытому сопротивлению. Она отказалась подчиниться.
— Согласно хорошо известному выражению, которое я обожаю, ты усугубляешь свою вину! — сказал Вержа.
— Я должна позвонить, — потребовала Маржори.
— После обыска ты можешь звонить хоть архиепископу, если тебе захочется.
Слово 'обыск' произвело впечатление.
— И правда, — сказал Вержа, — я забыл вас предупредить. Это действительно обыск.
