– Да ты чего, Кинг, поверил этому плешивому? Чтоб я…
Но Кинг не слушал его. Он уставился на меня.
– Ладно, с Дэном я разберусь. Если что, он свое получит. А вот ты-то откуда знаешь про сигареты, а?
“Ах ты, сопляк! - возмутился я в душе. - Ты мне еще допрос учинять будешь!…”
– Ну хорошо, пусть плешивый, - усмехнулся я недобро, - зато чужих кассет, Кинг, я не продавал. Сколько Левон тебе за них отсыпал? По двести, если не ошибаюсь?
Кинг грозно двинулся на меня.
– Ну ты, - зашипел он, - заткни пасть, пока я тебе зубы не проредил!
– Это он о чем? - спросил третий, подозрительно косясь на Кинга. - Он что, о моих кассетах? А, Кинг?
– Да целы твои кассеты, целы! Отвяжись!
Кинг подошел ко мне вплотную, ухватился за плащ на груди.
– Откуда ты взялся, плешивый? Тебя что, Слон подослал?
– Убери руки! Слон влип с камешками, и ты знаешь это не хуже меня.
Удар в челюсть отбросил меня на середину мостовой.
– Да это же мент, у него на роже написано!
– Точно, мент! - подхватил Дэн. - Ну тогда другой разговор.
Я, кажется, слегка переиграл. Рассчитывал немного проучить этих лохматых грубиянов, но проучили меня. И весьма прилично. Дэн не стал выяснять отношения с Кингом, а врезал мне ногой поддых. Я ударился затылком о парапет и на миг потерял сознание.
– Ну что, плешь, расскажешь, откуда узнал о Слоне? - переводя дыхание, прохрипел Кинг.
И тут взвизгнули тормоза, раздался торопливый топот, крики:
– Стой!
Кто-то помог мне подняться.
– Зачем же вы, Николай Николаевич, лезете на рожон? - услышал я знакомый голос сержанта Стоеросова.
– Вы?!
– Да, я. Кто же еще! Из-за чего тут весь сыр-бор разыгрался?
Я пожал плечами и застонал.
– Ребра-то целы? Ну-ка, садитесь в машину!
– Зачем?
– Вопросы потом. Садитесь!
В милицейской “восьмерке” с синим “маяком” на крыше никого не было. “Значит, - решил я, - Стоеросов приехал один”. Сержант сел за руль, я - рядом, автомобиль рванул с места.
– Куда вы меня везете? - с тревогой спросил я.
– Тех троих, значит, не испугались, - Стоеросов усмехнулся, - а мне - блюстителю порядка - веры нет. Так, что ли? Не волнуйтесь, Николай Николаевич, к вам домой мы едем. Доставлю вас в целости и сохранности. Вас там уже заждались…
– Кто? Жена?
– Мария Константиновна останется ночевать у сестры.
– Так кто же меня ждет?
На всякий случай я решил порыться в мыслях сержанта, но натолкнулся на непреодолимую стену. Я почувствовал неясную тревогу.
– Не нужно было упоминать про Слона, - вдруг сказал Стоеросов. - И про камешки, и про кассеты - тоже не нужно.
– А вы откуда… - У меня аж дух перехватило. Ведь не мог он этого слышать, не мог!
– А вы у него спросите. - Милиционер кивнул на заднее сиденье. - Он знает.
Я оглянулся. За моей спиной сидел тот самый тип в морковном свитере и глумливо улыбался. Я резко подался вперед и чуть было не боднул лобовое стекло.
– Спокойнее, Николай Николаевич! - произнес Стоеросов, не отрывая взгляда от дороги. - Главное, не суетиться. Хочу вас обрадовать: ваши мытарства подходят к концу.
– Кто вы? - не удержался я от дурацкого вопроса.
– А вы еще не догадались? - Стоеросов добродушно усмехнулся. - Сейчас узнаете. Вот мы и приехали.
Автомобиль затормозил у моего подъезда. (Интересно, откуда он знает, где я живу?) Сержант вышел первым…
– А этот? - спросил я, оглядываясь на заднее сиденье.
– Не понял? - недоуменно вскинул брови Стоеросов. - Вы о ком?
Сзади никого не было. Опять исчез!
– А где…
– Вот что, не будем терять время попусту. Пошли скорее. Мне велено быль доставить вас домой.
– А если я вовсе не хочу домой? Тогда что?
– Хотите! - оборвал меня сержант. - И давайте не будем.
Я открыл дверь своим ключом. Стоеросов вошел следом за мной. В коридоре было темно, но в гостиной горел торшер. Неужели Маша вернулась? Или Васька объявился? Я вошел в комнату и остановился как вкопанный…
Такое иногда бывает во сне - в одном месте оказываются незнакомые между собой люди, которым никогда не встретиться наяву. Встречаются, словно старинные друзья, но ты-то отлично понимаешь, что все это не так. Бред какой-то!
То, что я увидел, было похоже на сон. Если бы я увидел здесь каждого из гостей порознь - куда ни шло, но… вместе!
У журнального столика сидел Евграф Юрьевич, на диване, аккуратно сложив руки на коленях, расположилась тетя Клава, а у окна стоял - кто бы вы думали? - Мокроносов!
– Позвольте, - удивился я, - ведь вы же должны находиться в тюрьме?
Мокроносов мягко улыбнулся. (И совсем он не похож на алкаша!)
– Спасибо вам, майор Пронин провел новое расследование, установил полную мою невиновность. И освободили меня в законном порядке.
– В законном? А что, могло быть освобождение незаконное? Побег, что ли?
– Именно побег! - обрадовался моей сообразительности Мокроносов.
– Вы что, все заодно? А Евграф Юрьевич? Вы тоже с ними?
– И-и, да он так ничего и не понял! - полуудивленно, полувопросительно пропела тетя Клава.
Евграф Юрьевич хлопнул ладонью по коленке и поднялся с кресла.
– Так, - произнес он, сверля меня взглядом, - пора расставить точки над “i”. Официально заявляю вам, Николаи Николаевич: эксперимент закончен.
Если бы не Стоеросов, я, наверное, упал бы. Эксперимент! Магическое слово, которому была подчинена моя жизнь. Вчера Арнольд говорил, что эксперимент скоро закончится, да я не сообразил, что это может произойти так быстро. Выходит, и Евграф Юрьевич, мой шеф, и тетя Клава, соседка по подъезду, киоскер “Союзпечати”, и Мокроносов, горький пьяница, и Стоеросов, сержант милиции, все они
– Ну что ж, реакция этого молодого человека подтверждает мнение Центра о высоком уровне засекреченности нашей агентуры.
– Не болтайте лишнего! - строго произнес Евграф Юрьевич, не сводя с меня взгляда. - Николаи Николаевич, вы проработали со мной много лет и знаете: все, что
