— А ну, подонок, поставил, блядь, зверя на землю! А то я тебе прострелю башку на хуй!
Калеб едва не выпрыгивает из кожи. Оборачивается и видит разъярённого крестьянина, целящегося из двустволки ему в голову. Аккуратно опускает Рози на землю. Глаза не отрываются от ружья. Энергично отстаивает свою невиновность.
— Нет, нет. Вы не понимаете! Я тренируюсь! Как Геракл! Вы, конечно, слышали о методике Милона?
В голосе Калеба сквозит отчаяние. Он защищает свою жизнь. Вот в чём проблема с деревенскими. Слишком тормозные и тупые, чтобы понимать. В их хлебе слишком много коровьего говна.
— Милон? Милон? Ты о ком, блядь, мудак? Тут никаких Милонов не живёт!
— Милон Грек! Отец прогрессивных упражнений с тяжестями!
— Грек, говоришь? Мог бы догадаться. Понаехало к нам этих ублюдков, куда ни плюнь, везде греки!
— Да, да. Это он всё начал!
— Это он?
— Ага. Около двух тысяч лет назад!
— Ну ты мужик дал. Не живёт тут никаких двухтысячелетних греков. Милонов уж всяко. Силос есть, да. Но там башня из гофрированного железа. Твой на что похож?
Калеб не выдерживает давления. Падает на землю без сознания. Если и нужны были доказательства, что систему образования надо перестраивать, то этот кретин с репой вместо мозгов, целящийся из ружья ему в голову, всё подтвердил. Как пить дать — продукт либеральных шестидесятых, когда не было никаких непослушных детей. Не, было трудных детей, были проблемные. Хуйня! Да этот мужик полный идиот!
Деревенский гонит Калеба к себе на обветшалую ферму. Идёт сзади с ружьём. Запирает его в коровнике, а сам идёт звонить в полицию. Вместе с ним запирает своего умственно отсталого младшего брата. Пусть следит, чтобы тот не сбежал. Они привязывают Калеба к капоту трактора. Голова свешивается с одной стороны, ноги с другой. Задница торчит вверх. Калеб дрожит. Во рту пересыхает, пока он смотрит на брата-идиота. Впервые видит такое уродливое чудовище. Похоже на помесь петуха и свиньи. Морда яростно дёргается в одну сторону, потом в другую. Похрюкивает, скребёт сапогами пол. Он явно перевозбудился. Хотя Калеб и не понимает, почему. Господи Боже! Только не это!
Калеб смотрит, как свинюк запирает дверь коровника на засов. Ухмыляется ему чёрными гноящимися дёснами. Опускает ружьё и расстёгивает ширинку. Вытаскивает короткий гниющий член. На конце вздувшийся, позеленевший, истекающий жёлтым гноем.
Калеб кричит во весь голос и умоляет о пощаде, пока свинюк приближается к нему с нехорошими намерениями. Язык свешивается в углу рта. Крошечные свиные уши дёргаются от возбуждения. Крошечные свиные глазки горят страстью.
— Ох я научу тебя, блядь, воровать коров. Мудак!
Дыхание у него настолько вонючее, что действует, как наркоз. Он стягивает штаны Калеба до колен. Смазывает жопу машинным маслом.
— Кто у нас такой красивый?
Свинюк кладёт руку на поясницу Калеба и пристраивается к заднице. Калеб вопит во имя всего святого. Умоляет Бога вмешаться. Спасти его от этого монгола-извращенца. Слюна капает, как из крана.
— Иисус! Почему отвернулся Ты от меня?
Свинюк плюёт на руки и потирает их друг о друга.
— Отлично, детка! Приступим к делу!
Когда Калеб приходит в себя, он сидит на кухне фермы, и его потчует чаем, пирогами и вареньем жена фермера, или мать, не скажешь. Так или иначе, она старая, жирная и уродливая. Волосы у неё на подбородке похожи на ветки дерева.
— Ты в порядке, парень? А то ты вроде отключился.
Калеб отчаянно пытается собраться с чувствами. Оглядывает помещение. Там стоит местный полицейский. В руках блокнот. Рядом с ним фермер, который целился из ружья. Прикольно, ни следа свинюка. Калеб проверяет штаны. Чистые, отутюженные. Может, их почистили. Трогает голову. Снова странно. Волосы вымыты. Разделены пробором посередине. Он пахнет чистотой и свежестью, словно только что вымылся. Но ничего подобного не помнит.
— Где твой брат? Хочу перемолвиться словом с этим извращенцем.
Они смотрят друг на друга и трясут головами. Не понимают вопроса.
— Какой брат? Ты о чём, мужик?
— Которого ты приставил охранять меня в коровнике!
Деревенский смотрит на Калеба и чешет голову. Смеётся.
— Мужик, ты о чём? У меня нет брата, тупой пердила! Мужик, ты больной. На голову совсем плохой.
Калеб пялится на всех но очереди. Не знает, что сказать. Дальше спорить без толку. Надо выбираться отсюда, чем быстрее, тем лучше. Он списывает всё на галлюцинацию. От таблетки, которую принял с утра. Или таблетка, или может свинец. [В своей книге «Хитрые советы строителям в бедных кварталах» Стокгаузен утверждал, что работа рядом с загруженной магистралью (как у Калеба) может повысить содержание свинца в крови и мозге до опасного уровня. Единственный способ вывести свинец из организма — вдыхать большое количество пара, а лучший способ это проделать — пить большое количество очень горячего чая. Крепко сжимать чашку двумя руками, держать её прямо под носом и глубоко вдыхать. Уже много поколений строителей знают этот приём (см. «Трюки Торговли» Стокгаузена, опубликованные издательством «Блэкторн». По цене пинты). К сожалению, люди с улицы не знают об этом обычае, и когда видят строителей, постоянно пьющих чай, им кажется, что те просто делают в работе внеочередной перерыв, а не следуют строгим методикам безопасности и сохранения здоровья.] Как бы там ни было, перепугался он до усрачки. Всё было так реально.
На помощь ему пришёл Дрочила Торрингтон. Подтвердил его историю для деревенского полицейского и договорился, чтобы его отпустили. К громадному разочарованию семьи Репов, которые просили его остаться. Даже предлагали ему бесплатно пожить у них, поправить здоровье и отойти от шока. К сожалению, он был вынужден отказаться.
В машине по дороге в школу Дрочила начинает задавать типично полицейские вопросы.
— Об Эрроле вести есть?
— Нет. На улицах говорят, что он прячется в Лондоне. Ты же НА САМОМ ДЕЛЕ не думаешь, что это он?
— Не знаю. Ты знаешь его лучше меня. Я просто хочу задать ему пару вопросов… Кстати, твоя жена приходила тут в участок.
Рой пчёл срывается с места в голове Калеба. Вжжж! Вжжж!
— Ах, вот как?
Дрочила не отводит глаз от дороги.
— Ага. Вроде как её модный парень куда-то пропал. Исчез. Бесследно. Придётся его искать.
Калеб изо всех сил делает вид, что ему по хуй. Борется с болью в черепе.
— А быстро он её раскусил, да? Может, бедный ублюдок сбежал к себе домой.
— Нет, мы проверили. Его жена всё равно бы его не пустила. Туда ему и дорога, сказала она.
Калеб смеётся и выдаёт каламбур.
— Похоже, отправили чувака на мороз?
Дрочила смотрит на Калеба и улыбается полицейской улыбкой.
— Ага. Можно и так сказать.
Глава 31
Два часа спустя, Калеб уже сидит у себя в кабинете. Место, где обычно он чувствует себя в
