каких проблем с теплоотачей — вырастить кристалл в объеме балластного материала, из которого и сформировать систему охлаждения с большой площадью поверхности. Например, вырастив на поверхности кристалла целый лес тонких металлических игл. Получится такая вкусная вещь, сушеные слизни отдыхают! Размер — любой потребный. Никаких проблем с перегревом в рабочем цикле, или, что более реально, значительный рост отдаваемой мощности в единицу времени, без опасности взлететь на воздух.
Всё-всё, заканчиваю с мыслями и рассуждениями — а то я уже сам того не заметил, как вскрыл кокон и уже несколько минут с отсутствующим видом рассматриваю содержимое. А у самого при этом сознание находится так далеко, что и не видно и не слышно. Во всяком случае, картинка перед глазами и голос Духа Чащи из-за плеча в мозг конечно попадают, но сквозь барьер планов, рассуждений и просто умных мыслей пробиться не в состоянии.
— … Глава!
Медленно оборачиваюсь к Лещему и только собираюсь откликнуться как мозг наконец-то осмысливает увиденное.
— Zhuanth skiki cos! Хентайщик старый, об пень тебя три раза через правое плечо с Барад-Дура да в Мировую погибель! Ты что творишь, плесень старая! Короеда тебе в корни!
Выражение лица Духа чащи от просто виноватого переросло в виновато непонимающее, что вызвало у меня вместо ожидаемого мной приступа ярости, страшный хохот, скрутивший меня в три погибели.
— Ой, не могу! — Кое-как опираясь правой рукой о землю, держался левой за моментально заболевшие рёбра. — Ха! Бу-га-га! Хрыч старый! Ну умора! Ну это ты дал! Нет, конечно, спасибо за подарок, но все же хорошо, что подарочек не получился — иначе сам бы поубивал! Гыыыы!!!
Самое главное при вытирании тыльной стороной правой ладони слез обильно полившихся от смеха из глаз было не упасть, но с этой задачей я вроде справился. Кое-как даже почти пришел в себя. И тут Остапа понесло опять:
— Так ведь подарок же… — Это было последней каплей. Накрыло опять, громкий хохот перешел в жалобные всхлипывания, перемежаемые отчетливым иканием. Чуть отдышавшись, я спросил у виновника торжества:
— Нет, я понимаю, что подарок задумывался знатный. Это додуматься надо было! Но сам подумай — с языком у тебя все равно не получилось бы? Так?
Леший глубокомысленно покопался гдето в глубинах бороды:
— Не потянул бы, так я об этом сразу говорил. Чего тут такого. Родной язык помнили бы, а новому бы до весны научили.
— Воот, уже веселее! — Все еще пристроившись на корточках и опираясь на землю, я продолжал отходить от 'Подарка' — А с личностью тоже не всё слава Ллос — до конца не очистим, иначе их ходить и то заново учить придется. Согласен?
— Так это ж — воспоминаний вроде не должно остаться — только общие образы и особо яркие моменты. Имя, родителей там и всё.
Судя по выражению лица, до Духа Чащи начинало потихоньку доходить. При этом на его физиономии происходила такая битва эмоций, что моя ушастость по второму разу начала впадать в неудержимое хихиканье. Хотя пресс и ребра и так уже болели. Махнув рукой в сторону раскрытого кокона, я с трудом, с очень большим трудом, сдавленно выдавил из себя:
— Ага! Фридрих! Ганс! Нет еще круче — Леопольд! — И уже практически на остатках воздуха в легких: — Эльфийки! Светлые! Лесные! Десять штук!
Глава 23
20 августа 1941 г. фельдфебель Альфонс Паулюс.
'Совещания, черт бы побрал эти совещания! Не устану повторять эту пророческую фразу. Ну, кто знал, что я вляпаюсь, вот в такое свинское дерьмо? Сижу вот теперь. И даже шнапс не в состоянии как следует промыть мне мозги. Вот ведь попал. Извечное противостояние Абвера и РСХА, борьба тигра и слона. И как тут выкрутиться — неизвестно. И тут еще этот официант, славянская морда.
— Эй, свинья! Еще шнапса!
'Что делать? Тут уже вопрос не в сохранении гешефтов, а в сохранности шкуры. Нет — Герлиц конечно выкрутился, сперва свалив все на гестапо, но ведь диверсии не прекратились. Мало того, за короткое время из-за массового выхода из строя железных и автодорог, крупный транспортный узел — Кобрин, оказался фактически отрезан с запада от тыла группы армий Центр. И этот старый козел фон Шенкендорф не замедлил свалить все на недоработку Абвера. Ну и понятно в высоких кабинетах Герлицу пришлось несладко. Вот чего он и бесится.
Опрокинув очередную, уже неизвестно какую рюмку шнапса, и закинув в рот кусок буженины, развалившийся за столиком ресторана фельдфебель, продолжил нелегкие мысли.
'Ведь не просто так вчера было расширенное совещание в кабинете рейхсминистра. И, судя по тем слухам, которые дошли до меня и бледному виду шефа, в кабинете 'Райхсхайни' основные начальники департаментов РСХА собирались не просто так. Как бы нашего адмирала цур-зее Канариса в связи с этими событиями не хватил удар. Который и до меня докатится. Да какой там удар — девятый вал, при котором остается только молиться и держаться за все что можно. Хоть эксперты не обнаружили следов взрывчатки или других подобных устройств в местах диверсий на железных дорогах или автобанах и в один голос поют, о какой чертовщине и непонятном поведении растительности, это все равно не спасет от той волны, что поднимается сейчас в Берлине.
Ведь не просто так 'козёл' Гейдрих начал шевелиться, он даже оторвался от своих любимых полётов, что не может не настораживать. Знакомые Герлица в рэйсхканцелярии стукнули, что как минимум начальник шестого департамента Аусланд-СД Вайнманн и начальник четвертого департамента Мюллер и его вечный зам 'Вилли К' на сём мероприятии присутствовали. А просто так такие зубры не собираются. И еще эта агентура, черт ее побери!
Нащупав нетвердой рукой, горлышко нового запотевшего графинчика, Альфонс не глядя, плеснул шнапса в стопку, расплескав, как бы не больше того, что налил.
'Завтра в гости к Герлицу подъедет начальник службы контрразведки 'Восток' штурмбаннфюрер SS и криминальдиректор Вальтер Кубицки и вот о чем там будет разговор — тут много мозгов не надо иметь. Будут делить агентуру и рычаги управления ней. И тут как бы не всплыли мои гешефты. Хотя — толку то от этой агентуры. Чертовщина какая-то творится и все тут. Никто ничего не знает. Да — несколько партизанских отрядов есть, и они прячутся по болотам и чащам, но совместные действия армейцев и полиции загнали их в такие дебри, что они даже носа от туда не высовывают и как-будто растворились. Мелочевку выловили и развесили. Ну и разъяснительную работу с населением провели. Только толку от этого — с этими славянскими свиньями не поймёшь — вроде кланяются и прячут глаза, а отвернешься — вгоняют нож в печень. Первоначально в сёлах доблестный вермахт встречали цветами, особенно в западных районах, теперь все чаще приходят сообщения о нападениях на патрули и конвои. И если бы это были те самые диверсанты — нет, местные, дьявол их побери!
По диверсантам — отдельная песня…
Громко стукнув пустой стопкой по столу, фельдфебель обвел мутным взглядом помещение ресторана и потянулся вилкой к уже остывшей колбаске, плавающей в успевшем подернуться пленкой жире.
'Четвертый отряд. Четвертый! Все, что не посылали в район действия этого проклятого передатчика, либо исчезает, либо выходит в совершенно непредсказуемом месте. Ну, ничего — пусть обожгут себе крылышки. Пусть присылают свою 'Браконьерскую команду'. Посмотрю еще, кто будет смеяться в конце- концов. Да еще этот, как его — Хайнц Брюхер, со своими учёными мышами. Не сиделось ему в Берлине. Ну, пусть понюхает, что такое эта дикая Россия…
…
