Легкое движение руки — и мы увидели убористый текст на английском языке. С этим языком у меня проблемы, кроме нескольких слов, ничего не знаю. Знакомых слов я практически не заметил, кроме одного — все тоже UFO. И ещё имелись физические уравнения. С наукой у меня тоже проблема, но я понял, что это не бином Ньютона. И самое главное — карта звездного неба, которую я уже, кажется, видел. Где? Хватило несколько секунд, чтобы вспомнить о бумагах журналистки Стешко. Я метнулся к спортивной сумке и нашел там сумасбродную статейку о пришельцах. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться в идентичности карт.
Я открыл рот от изумления: ничего себе игры в космос? Вот она связь, которую я искал и, по-моему, нашел. Звездная карта — это лишь малая толика того, что объединяет покойную журналистку и здравствующего господина Ника из банка «ARGO». О Житковиче, бывшем сотруднике ГРУ, пока лучше умолчать, как персоне неизвестно где находящейся, хотя докладная была подписана им, что о многом говорит.
То есть ситуация из банально-криминальной начинает приобретать мистически-космические очертания. Волею судьбы я снова возвращаюсь к началу пути, где мною были обнаружены бездыханные трупы друга и скандальной журналистки. Предположим, что Мариночка Стешко добыла некую секретную информацию, имеющую отношение к новым высоким технологиям или к неким запредельным вселенским мирам? Не госпожа ли Пехилова сыграла роковую роль, по капризу утащив у любовника эти документы? Очень похоже на то. И что? Начинается безжалостная зачистка всех тех, кто имеет отношение к этой проблеме. Если это так, то теперь понятно почему кровь бурлит рекой. И открыта охота на меня. Впрочем, мне дали добрый совет…
Я ещё удивился, что за вежливая болтовня со мной, врагом? Противнику не дают добрых советов — его уничтожают без предупреждения. А если интересуются не мной, а бумагами покойной писаки?
— Ребята, кто знает английский? — спросил я. — Перевести бы это, — и, указав на экран, попросил хакера переписать файл на дискетку.
К сожалению, языком великого Шекспира никто из присутствующих не владел, однако Мила вспомнила, что у неё есть бывшая школьная подружка Яночка. Она живет в пролетарском районе Печатники и мы можем рвануть в гости несмотря на поздний час. Переводчица любит собирать у себя богемных людишек — поэтов, художников, оперных певиц…
Выбора не было — если планетам угодно, чтобы я слушал оперные арии в ночи, то противиться этому нет смысла.
— Спасибо, Родя, — сказал я гениальному взломщику на прощание. — Ты работал, как Копперфильд!..
Мой соотечественник застеснялся, мол, уж как можем, тем поможем, хотя с СВЧ-лучиками получился высший класс, кому расскажешь, не поверят. А вот рассказывать никому и не надо, предупредил я, хватит нам одного потерпевшего П.Левина, который пусть пока поживет в этой квартирке, если есть на то возможность.
— Я вас буду навещать, родные, — пообещала медесестричка Мила.
Потом мы хотели откланяться с Розалией Акакиевной, да хватило ума не выдергивать бабульку из колыбели сна и приятных видений прошлой рафинадной жизни.
Ночь была тепла и пахла булками. Загрузившись в германский «жук», выкатили на освещенную российскую набережную. Звезды отражались в реке и казалось, что хрустальные сколки грез, как льдины, качаются на темных волнах.
Наш проезд по сонной столице был скор. Рабочий район встретил нас огромными мертвыми домами и плохо освещенными торговыми палатками, где замечались несгибаемые фигуранты алкающие огнеопасную воду в любое время суток.
— А не купить ли нам бутылку спирта, — предложил я, — для поэтов и художников. И для переводчицы, чтобы лучше переводилось.
— Не-не, там пьют только чай, — рассмеялась Мила. — Или компот.
— Богема же? — удивился я.
Оказывается, богема богеме рознь. Туда, куда направлялись мы, считалась окультуренной классическими песенками, виршами и живописной мазней. Чтобы снять все вопросы, я купил бисквитный тортик и, выставив его впереди себя, как щит, мы завалились в гости.
Квартирка была маленькая, но в ней богемело человек десять. На первый взгляд, общество было странным: стихоплеты напоминали маленьким росточком и заросшими бородками пугливых гномиков, а в качестве «белоснежек» выступали сюсюкающие дамочки без возраста, то ли требовательные редакторы, то ли поклонницы поэтических талантов. К моей радости, переводчица Яна оказалась нормальной и естественной женщиной лет тридцати. Была по-американски спортивна и подтянута. С подвижным худощавым лицом отличницы, не обремененным косметикой.
Узнав причину нежданного появления подруги Милы с молодым человеком, без лишних слов тиснула дискетку в прорезь процессора. Когда вывела содержимое файла на странички, призналась:
— Технический текст. Нужен час или даже два, — и потянулась за словарями.
— Спасибо, — сказал я. — А можно стишатки послушать?
Мог и не спрашивать. Полуночный поэтический вечер был в самом разгаре и подвывающие голоса декламаторов разносились по всему пролетарскому микрорайону.
На кухоньке лежал отечественный матрац, на котором, как на плоту, сидели внимательные слушатели. По ним лазила кошка и несколько пищащих котят. Я насторожился — кошки, как предвестник беды? Потом отбросил эту мысль, как хозяйка кидает мусор в ведро.
Примостившись на матраце, я начал было слушать поэтические откровения, потом заскучал. Слишком далеки были гномики от нужд народных. Они жили в придуманном мире образов, символов и рифмы, которые нельзя было намазать на кусок ржаного хлеба. Я даже усмехнулся: представляю, какой здесь начнется хай и переполох, если вдруг начну чистить оружие.
Приближается большая зачистка, сержант, говорю я себе. Через час я буду знать причину кровавой вакханалии, что в свою очередь позволит мне действовать более осмысленно.
К сожалению, ошибся: ситуация через час вовсе не прояснилась, а ещё более стала путанной. Из перевода следовало, что настоящий документ является докладной запиской о том, что в ядерном центре города Дубна на ускорителе получен 114-й элемент периодической таблицы Менделеева. Работы же над 115-ым элементом продолжаются под руководством академика Сироты А.А., доказывающего, что среди сверхтяжелых элементов должны существовать элементы, обладающие большим сроком жизни. Именно к такому «трансурановому острову стабильности» (ТОС) ученые относят элементы с номерами 114 и 115. «Магические атомы ТОС» обладают уникальными свойствами, в том числе и связанными с психической энергией.
Есть основание считать, утверждал информатор Житкович, что в Дубне занимаются внеземной технологией, а именно антигравитационными двигателями НЛО, где основным источником энергии и является элемент 115.
Часть «звездной карты» выступала иллюстрацией предположения о том, что «летающие тарелки», умея управлять силой тяготения, в доли секунды преодолевают миллиардные расстояния Пространства- Времени.
— Иллюстрация — это как? — туповато спросил я, перечитав ещё раз всю эту научно-заумную дребедень.
— Не знаю, бэби, — усмехнулась переводчица. — Тут без бутылки или специалиста не разобраться.
Предложение было верным: или упиться до осознания свое величия перед Мировым разумом, или найти доку по УФО и всей этой фантастической галиматье.
Галиматья ли? Держать вздор в сайте, защищенном столь действенной защитой, как смертельные лучи? И кто является информатором? Господин Житкович — то ли бывший сотрудник ГРУ, то ли настоящий?
Думается, пора вплотную заняться поисками исполнительного директора «Russia cosmetic» госпожи Пехиловой и её playboy. Кто в этом может тебе помочь, сержант? Правильно, Ахмед и его подручные.
Дело в том, что я все больше убеждаюсь: ГРУшник решил играть свою игру «в русскую рулетку» и
