ждал этого момента, а ты? Как ты меня встретила? Я тебе муж. Законный муж. Муж! Понятно или нет? А они? Кто они тебе? Чего им здесь надо? Я тебя спрашиваю, кто они такие? (Тычет в фотографию певца Магомаева.) Это кто такой? Здесь была мать, отец, где они? Где они, я тебя спрашиваю!..
ГАЛИНА. Все? А теперь слушай. Во-первых, никогда не смей на меня кричать. Во-вторых, если ты ничего не понимаешь, не суй свой нос туда, где ты ничего не понимаешь. В-третьих, то, что у нас было три года назад, – это ты забудь. В-четвертых, теперь здесь все будет по-другому. Это ты запомни. Все. На сегодня хватит, ты сам сказал.
Она ушла в спальню, принесла оттуда одеяло, простыни, бросила все на тахту.
КУЗАКОВ. Хочешь, чтобы все было по-твоему… (Неожиданно схватил ее за руку.) Тогда кто тут из нас муж? Ты или я?
ГАЛИНА. Отпусти. (Пытается освободиться.)
КУЗАКОВ. Кто тут муж, я спрашиваю.
ГАЛИНА. Мне больно. Отпусти сейчас же!.. (Вырвалась.) Муж вернулся! Грубиян. Узурпатор. Как я раньше этого не замечала!.. Спокойной ночи! (Уходит в спальню, закрывается.)
КУЗАКОВ (громко). Открой дверь! (Стучит.) Слышишь!
ГАЛИНА (громко). Муж! Чтобы быть моим мужем, надо быть приличным человеком! Запомни это!
Готовит себе постель.
КУЗАКОВ. Открывай! (Стучит.) Я сломаю дверь, слышишь! (Стучит в дверь ногами.)
ГАЛИНА. Давай, давай! Еще, еще! Сила есть – ума не надо!..
Помолчали.
Успокоился?.. А теперь ложись спать, так будет лучше.
КУЗАКОВ. Я не хочу спать.
ГАЛИНА. Делай, что тебе говорят. Для тебя это единственный выход. Слушайся меня.
КУЗАКОВ. А если – нет, что тогда?
ГАЛИНА. Узнаешь – что.
КУЗАКОВ. Ну – что?
ГАЛИНА. Соберу чемодан – и привет. Вот что. Мне недолго.
Молчание. Галина ложится в постель. Кузаков плетется к тахте, садится, медленно раздевается. Галина вдруг вскакивает, открывает дверь и бросает Кузакову подушку. Он бросается к двери, но она ее захлопнула. Кузаков постоял-постоял, затем постучался деликатно.
КУЗАКОВ. Галка… Галка…
ГАЛИНА. Ложись спать.
КУЗАКОВ. Галка, открой, слышишь. Поговорим начистоту…
ГАЛИНА. Ничего не выйдет.
КУЗАКОВ. Нам надо поговорить спокойно.
ГАЛИНА. Уже поговорили. На сегодня хватит.
Кузаков, свирепо взмахнув рукой, уходит от двери, ложится, и свет медленно гаснет. Кларнет исполняет тему прощания, но на этот раз мелодия спотыкается, что придает ей слегка насмешливый оттенок.
Картина вторая
Летний вечер. Фонарь, железная ограда, проходная будка студии телевидения. На лавке сидит женщина лет пятидесяти, вахтер. Она о чем-то думает. Дверь будки распахнута, на окошко выставлен телефон, так что можно звонить, сидя на лавке. Рядом с вахтером сидит Кузаков. Некоторое время он сидит молча.
ВАХТЕР. Ах ты, дьявол! Ну никак не вспомню!
КУЗАКОВ (поднимается). Слушайте, мамаша. Лучше мне зайти. Узнаю – и обратно.
ВАХТЕР. Не могу. Без пропуска не могу.
КУЗАКОВ. Да что вы тут стережете, на самом деле! Вышку, что ли?
ВАХТЕР. Не могу. Сказала – не могу. Не имею права.
КУЗАКОВ. Тогда звякните. Еще разок.
ВАХТЕР. Позвонить можно. (Звонит.) Ну вот. Опять не отвечают… Никак не вспомню! Проходила она или нет… Вроде бы не проходила… Нет, не вспомню! Голова у меня болит…
КУЗАКОВ. Мамаша… А как она обычно выходит, ну… с работы, одна или… с кем-нибудь?..
ВАХТЕР. Когда одна, а когда и с кем-нибудь… Тут не разберешь… А вы-то, коли не секрет, кто приходитесь?
КУЗАКОВ. Я-то? Эх, мамаша, не знаю даже, как вам отвечать… Родственник я ей. Родственник…
ВАХТЕР. А я думала, жених. Женихов-то тут много посещает.
Появляется Саяпин. Как бы ничего не замечая, он решительно, с независимым видом проходит в открытую дверь.
