КУЗАКОВ (поднялся). Он что, здесь работает?
ВАХТЕР. А бог его знает.
КУЗАКОВ. Тогда почему не спросили у него пропуск?
ВАХТЕР. У него спросишь, как раз! Вон он как прет – не подступишься.
КУЗАКОВ. А часто он тут бывает?
ВАХТЕР. Да не помню я, что ты, ей-богу! Сколько их тут за день?.. Я про Кузакову вспоминаю… Проходила – не проходила… Нет, не одолею!
Помолчали. Кузаков подошел к ограде. Смотрит. Вахтер заглянула в окошко.
Ну вот, одиннадцатый час. Скоро все разойдутся.
Кузаков отошел от ограды, отвернулся. Из проходной появился Брянский, за ним – Саяпин.
БРЯНСКИЙ. Петр, дружище, это вы? Нет, не делайте вида, что вы меня не узнаете. Меня невозможно не узнать.
КУЗАКОВ. Узнал, узнал. Как не узнать.
БРЯНСКИЙ. Вы все еще сердитесь? Напрасно, напрасно… Петр, а что вы здесь делаете?
КУЗАКОВ. Да вот пришел… Хочу украсть вышку.
БРЯНСКИЙ. Хотите ее пропить? Блестящая мысль. (Саяпину.) Что ты скажешь? Неплохая идея.
КУЗАКОВ (Брянскому). Что там Галка? Скоро она?
БРЯНСКИЙ. Но ее там давно нет, в том-то и дело. Потому я и спросил, что вы здесь делаете.
КУЗАКОВ. Я забежал, по пути… Давно она ушла?
БРЯНСКИЙ. Сейчас скажу… Так… В девять она была в эфире… Полтора часа назад, не меньше.
КУЗАКОВ. Ясно… Тогда – привет. (Уходит налево.)
БРЯНСКИЙ. Счастливо, Петр. Вы большой оригинал. Приходите днем, я устрою вас в программу интересных встреч.
Брянский и Саяпин уходят направо.
ВАХТЕР. Прошла. Я так и думала.
БРЯНСКИЙ. Святой человек.
САЯПИН. Но он не вовремя вернулся. Мог бы еще немного послужить.
Из проходной появляется Галина.
ВАХТЕР. Не прошла! Ах ты, грех какой!
БРЯНСКИЙ. Галочка, руку. Мы исчезаем.
ГАЛИНА. Нет. Егоор. Я устала.
БРЯНСКИЙ. Не ропщи. Мы люди, утомленные цивилизацией. Все до одного. Не возражай (о Саяпине), он ждет здесь тебя с самого обеда.
ГАЛИНА. Спасибо, я домой.
БРЯНСКИЙ. Галочка, ты срываешь нам мероприятие.
ГАЛИНА. Ну почему я? Что вы задумали?
САЯПИН. Видите ли, без вас это не имеет смысла.
ГАЛИНА. Ну да. Так я вам и поверила.
САЯПИН. Без вас просто невозможно.
БРЯНСКИЙ. Галка! Раз будет бал, значит, должна быть королева. Иначе мы сопьемся – грубо, примитивно… Ты бы этого… не хотела. Правда?
САЯПИН (берет ее за руку). Идемте, вы не пожалеете.
ГАЛИНА. Ну хорошо… Только ненадолго.
Уходят направо.
ВАХТЕР. Вот они как! Разбойники.
Картина третья
В доме Кузакова. Часы в спальне показывают час ночи. Мрачный Кузаков ходит по дому – из комнаты в комнату, останавливается у окна, смотрит, прислушивается, снова ходит. Но вот он взял газету, развернул ее, сел в кресло, просмотрел газетные страницы, задержался на одной из них, взгляд его стал задумчивым и неподвижным. И вот послышались нарастающие звуки марша, исполняемого духовым оркестром, свет на сцене медленно погас, повернулся круг и луч света вырвал из темноты кусок трапа, перед которым с микрофоном в руках мечется Брянский, а Саяпин, широко расставив руки, осаживает напирающую толпу. (Актеры должны дать представление о толпе, жестикулируя на грани света и темноты.) Второй луч света выхватывает из темноты стоящую в другом конце сцены Галину. В руках у нее букет цветов. Ее взгляд пригвожден к трапу, на котором появляется ее муж. Он появляется сверху, из темноты. Кто он? Летчик- испытатель, космонавт – не всели равно. Он блистательный военный, герой, которому удалось, наконец, посетить родной город. Он приветственно машет рукой, улыбается и сходит вниз.
