– Ничего, – ожидаемо разочаровал Колобок. – Только эхо какое-то странное. Никогда такого не видел. Как будто в сторону всё уходит. Причем в одну. Как в реке течением сносит.
– Интересно, – задумался Точилинов, но сказать ничего не успел.
Дверь в соседнюю комнату открылась, и перед магами предстала Са-Сефара, держащая огромный поднос, уставленный разнокалиберными кружками с дошем и заваленный всякой съедобной всячиной.
Маги, не осведомленные о душевных терзаниях старой торквани, с радостным гамом обступили Са- Сефару, нахваливая гостеприимную хозяйку и ее нехитрое угощение. На лице торквани застыло выражение, как будто она открыла для себя нечто новое и неожиданно приятное. Поглощенная делами экспедиция не обратила на это никого внимания, и только Мастер Ацекато с Сибейрой усмотрели изменения в поведении старухи. Ну еще и Тахор. Судя по его удивленному лицу, такое радушие датой-шаману доселе свойственно не было. «Привыкайте… братья», – усмехнулся про себя Сибейра и пошел за своей порцией доша с бутербродами. Есть и вправду хотелось зверски.
Глава 9
– Ирил! Ирил!
– Ну еще немного! Давай, тянись, тянись!
– Колобок, что видишь?
– Эхо короче стало. Он выходит.
– Выходит?!
– Выходит!!!
– Вышел почти. Ну, родной, давай! К нам! Еще! Еще!
– Нет, стой! Куда?! Мужики, держим! Держим, держим!
– Уходит, уходит! Ушел, уше-е-л! Ушел, падла. Да что ж такое ты на себя навернул, зараза, что не взять тебя никак? – Расстроенный Кащей вытер рукавом залитое потом лицо и, не заботясь о приличиях, выдал длинную матерную тираду.
Его никто не одернул. За прошедшие сутки это была четвертая попытка вытащить Ланью из проклятого кокона. Во время первых трех Ирил откликался, но как-то вяло, с каждым разом все слабее и слабее отвечая на зов Совы, которая, заливаясь слезами, всё звала и звала его, останавливаясь только тогда, когда ее силой уводили от слабо мерцающего кокона. И тут на тебе – такой шанс. Впустую. Обидно.
– Ну что? – поинтересовался Точилинов у Шамана, который был руководителем эксперимента. Смысла в вопросе не было никакого, все и так ясно, но молчать было чересчур тяжело.
– Да ничего, – Шаман достал очередную сигарету. В доме и так уже невозможно было дышать от табачного дыма, но никто этого не замечал. У магов дрожали руки от количества выпитого доша и полубессонной ночи. Еды в доме практически не осталось: никто не рассчитывал на такое количество здоровых мужиков. Вымотались все. И эта четвертая попытка добила усталых магов окончательно.
– Да ничего. Всё что мы могли сделать, сделали. Ничего принципиально нового тут мы придумать не можем. Надо останавливаться…
Договорить он не успел. Из-за спин магов вылетела Сова и вцепилась в Шамана.
– Вы же обещали, обещали! – Отчаяния в голосе девушки было на четверых. – Вы не можете его бросить. Вы говорили, что вы Братство. Что вы своих не бросаете никогда. Вы нам врали, врали!
– Тихо, тихо, девочка, – Шаман, не ожидавший ничего подобного, несколько опешил. Он попытался отстранить ее, чтобы попробовать хоть что-то объяснить, но куда там… Опыта в успокоении бьющихся в истерике женщин у него явно не хватало.
– Спокойно, – Сибейра, у которого как раз такого опыта было завались, аккуратно перехватил Сову, вознамерившуюся перейти от слов к делу. То бишь наказать подлого обманщика чем-нибудь твердым. А не хватит, так магии добавить. Учитывая, что специалистов по разуму и так кот наплакал, да и недоделанные они все, типа Кащея, то допускать этого было нельзя. Одного кокона в комнате вполне достаточно.
– Тихо! – прикрикнул он на девушку, одновременно перехватив обе ее руки. – Смотри, твой Ирил уже почти поправился.
Сова оглянулась на кокон и перевела непонимающий взгляд обратно. Быстро, пока в этом взгляде не появилась агрессия от очередного обмана, дон Антонио продолжил ровным успокаивающим голосом:
– Всё. Всё в порядке. Всё закончилось. Эксперимент удался. Теперь его осталось только распеленать. А ты чего в Шамана вцепилась, а? Ду-урочка. Ну, посмотри сама. Никто никуда не собирается. Все на месте. Сейчас отдыхать будем. Вон, Кащей смотри что готовит. Новый амулет. И Мастер Ацекато тут…
Он журчал и журчал. В таких делах главное сбить самый первый, неконтролируемый порыв, который как раз и сносит все на своем пути. А когда запал кончится, вот тогда можно будет и нормально поговорить. Следующим шагом главное не пропустить момент, когда она опять станет адекватной, чтобы твое бормотание не выглядело пустыми отговорками взрослого дяди, успокаивающего ребенка. У Сибейры, благодаря его обширным связям с женским полом всех рас, такой навык имелся. Как только во взгляде брыкающейся Совы начало появляться подобие осмысленности, дон Антонио отпустил ее.
– Сядь, – указал он на стоящее рядом кресло. – Если хочешь узнать, что мы там нашли в этом коконе, то сядь. Я не буду разговаривать с плюющейся истеричкой.
Сова попыталась испепелить его взглядом, но запал и вправду уже кончился. Сил на качественное проклятие не было. Она заметалась, но под непреклонным взглядом Сибейры все-таки рухнула в кресло, всем видом показывая, что поступает так только в силу непреодолимых обстоятельств. Дон Антонио ухмыльнулся про себя. Вот так, как в шахматах – «вилка». Либо ты продолжаешь истерить (но в этом случае ты лишаешься любой информации и выглядишь полной дурой), либо успокаиваешься и слушаешь (но для этого придется на самом деле успокоиться и стать нормальным человеком, до которого дойдут логически обоснованные аргументы). Отдавая должное генетическому женскому любопытству, дон Антонио ставил на второй вариант. Не ошибся. Сова замолчала, повинуясь его жесту. Вообще-то Сибейра не ожидал, что она так быстро упокоится. Он отводил еще минут пять на активные всхлипывания и минут десять на уговоры под чашку доша. Не потребовалось. Что ж, честь и хвала. Такие мастера разума нам нужны.
– Теперь слушай, – Сибейра достал сигарету, пыхнул дымом, прикуривая, и осуждающе нахмурился в сторону девушки. – Никто никого не бросает. Откуда ты эти глупости взяла?
– Так он же сам сказал, – Сова обернулась в сторону съежившегося под ее взглядом Шамана. В ее голосе опять начали проскакивать истеричные нотки.
– Что он сказал? – Сибейра чуть подался вперед. – Что конкретно он сказал?
– Ничего больше придумать никто не может, надо останавливаться, – Сова не знала, как еще объяснить.
– Ну и?.. – подался вперед испанец.
– Что «и»? – Истерика почти вернулась, но Сибейру не прозвали бы в свое время «доном Пенисом», если бы он не умел общаться с женщинами.
– А то, – неожиданно добродушно улыбнулся он и протянул девушке невесть откуда взявшуюся чашку с дошем. – Попей.
– Спасибо, – совершенно сбитая с толку Сова машинально взяла кружку и сделал глоток, не отрывая взгляда от испанца.
Все. Дело сделано. Истерики не будет. За спиной Совы Точилинов завистливо поджал губы и показал большой палец. Сам он не мог похвастаться таким умением. Откровенно говоря, среди магов Братства вообще мало кто мог таким похвастаться, но на то уж и «дон Пенис». Хотя, по признанию самого Сибейры, в последнее время этот его талант становился все менее и менее востребованным. Дела, заботы… Но лишний раз попрактиковаться дон Антонио никогда не был против.
– Дядя Шаман сказал, что ничего нового мы не можем придумать тут. И останавливаться надо сейчас. Ты бы хоть дослушала, – он сокрушенно развел руками. – Все что можно было сделать в режиме скорой помощи, мы сделали. Теперь требуется стационарное лечение. Понятно?
Сова захлопала пушистыми ресницами, и стало понятно, что ничего ей не понятно.
– Сама посуди, – усмехнулся Сибейра. – Что еще мы можем сейчас сделать? Амулетов минимум, только те, что в сумках. Спать негде, есть нечего. Холодно и промозгло, – он глянул в окно и зябко передернул плечами, – вокруг непонятно кто бродить может. И вдобавок даже посоветоваться не с кем.
– Но вы же сказали, – Сова оглянулась, ища взглядом Са-Сефару, – что здесь лучшие.
– Лучшие, – кивнул Сибейра. – Во всяком случае, мы так думаем.
