– Да понял я, понял, – терпеливо вздохнул Ирил. – Я уже двести раз говорил, что жесткая земная система мне больше нравится, чем неконтролируемые фонтаны идей в Улитарте. Дальше-то чего?
– А дальше всё просто. Чтобы получать правильные результаты, надо отдавать правильные приказы. Хозяин поставил задачу, и где-то накопали точно такое же описание набора амулетов. Халь-то твой не вольный художник – регулярные войска, и набор амулетов у него штатный. Так неужели же толпа благородных донов, которые восемнадцать зеленых собак у аталь отобрали во время «Конкистадора», не вычислит, кто тебе попался? Сис-те-ма, – с удовольствием повторил он. – Короче, завтра с утра Гермес нас ждет. Будем моделировать всё наоборот.
– Это как? – не понял Ланья.
– Это значит, в другую дырку будем заглядывать. В пищеварительную, не как обычно, – доходчиво объяснил Рябоцкий.
– А почему не сейчас? – смирился с непонятным Ирил.
– А потому, что так старший приказал, – душевно поведал Иван Андреевич. – Ты на себя посмотри, куда тебе сейчас думать, ты и так весь день узоры чуть не в одиночку крутил. Там работа не на час и не на два.
– Я готов, – вскинулся Ланья.
– Это распоряжение Хозяина, – напомнил Рябоцкий. – Тем более что его на месте нет. Поверь старику, пойди выспись, – Ирил выразительно посмотрел на еще не закатившееся солнце, но Рябоцкий и глазом не моргнул. – Выспись-выспись, завтра пригодится. Или головой отдохни, вон, с ребятами пообщайся, что ли. Тооргандо-то вообще не оторвать от них. – Посмотрев на враз окаменевшее лицо Ланьи, он вздохнул: – Я иногда путаюсь, кого из вас с Тором в плен взяли, а кого в гости пригласили.
Ирил закаменел еще больше.
– Прости, – еще раз вздохнул Рябоцкий. – Но уж больно ты неласковый. Нельзя же все время заниматься только работой или тренировками.
Ирил пожал плечами:
– Я привык.
Он не кривил душой. На последней, вернее, единственной оставшейся земной базе Ланья неожиданно для себя обрел тот душевный комфорт, которого ему недоставало все это время. Здесь он мог жить по- настоящему уединенно, как бы парадоксально это ни звучало в условиях ограниченности пространства острова, который занимал Красный Замок.
– Я не очень люблю восторженных щенков, – осторожно, чтобы не обидеть Рябоцкого, добавил он. – В Улитарте таких полно.
Рябоцкий только хмыкнул. Половина этих «щенков» была лет на пять старше самого Ланьи. Хотя… В чем-то он прав. Наверное…
– Эти щенки вырастут и станут волками. Во всяком случае, некоторые из них. И тебе придется с ними общаться.
– Пообщаемся, – еще раз пожал плечами Ланья. – Мой учитель говорил, что настоящее мастерство не требует подтверждения.
– Иногда мне очень хочется с ним встретиться, – пробурчал Рябоцкий.
– Пожалуйста, Земля ведь не воюет с Братством. А Улитарт вообще для всех открыт, кто с добром идет.
– Там посмотрим, – туманно пообещал рыцарь-дилонг и поднялся. – Ладненько, солнышко спать пошло, ну и я пойду. По делам. А тебе всё же рекомендую или выспаться, или расслабиться. День завтра будет сложный, но интересный. И наоборот.
Ирил посмотрел в уходящую спину Рябоцкого и еще раз подивился схожести рыцаря-дилонга и Тахора. Оба вроде неспешно ногами перебирают, а раз-раз – и нету их, жди подарка из-за спины. С той разницей, что Тахор был похож на уродливую тварюшку с кривыми многосуставчатыми ногами, а Рябоцкий – одни обводы с земным зверьком-хомяком, живет такой у одного из землян. Всё же остальное – один в один. Но ни тварюшке той, ни хомяку этому на зуб не попадайся – костей не оставят. Рябоцкий, помимо остальных достоинств, был еще более чем приличным боевым магом. И рукопашником, как успел заметить на тренировках Ирил, тоже очень неплохим.
Что ж, солнце и правда село, делать на берегу нечего. Ланья поднялся и неспешно побрел мимо недостроенных корпусов базы к себе. Откуда-то сбоку, с тренировочной площадки, раздался лязг оружия и фирменный вопль Тооргандо, неправдоподобно четкий в неподвижном вечернем воздухе. Ирил поморщился. Что с ними произошло? Как получилось, что они с Тором вроде вместе, а на самом деле всё дальше и дальше друг от друга?
Гемар Тооргандо, несмотря на свой эфемерный статус «военнопленного», как он сам себя обозвал, вписался в жизнь нового города Пестика, как ключ в замок, мгновенно став своим для всех обитателей Красного Замка, заведя кучу новых друзей, разрекламировав Улитарт и активно перенимая новые правила жизни, привезенные с Земли. Ланья же, которого непосредственно Гермес предпочел видеть в качестве официально приглашенного гостя и, может быть, официального члена вновь образованной общины, наоборот, остался для всех чужим. Единственными родственными душами для него оказались сам Гермес и рыцарь-дилонг Рябоцкий. Всё это, впрочем, Ирила нимало не тяготило.
Проходящий мимо рыцарь-улонг отдал честь на земной манер, Ирил автоматически ответил тем же и уже даже не удивился, насколько естественно у него это вышло. Ему здесь нравится? Нравилось бы… Ланья поднял голову и осознал, куда привели его ноги. Мастерские Замка. Комплекс зданий, который возвели в самом начале. Земле нужна была магия, все остальные вопросы отодвигались на второй план. Лаборатории, полигоны, мастерские амулетов и магиприпасов, учебные классы – это все выросло на острове, отданном под земную базу, в первую очередь. Во вторую Гермес распорядился отстроить стены и жилье для «рыцарей». Собственную резиденцию, равно как и резиденции всей администрации, Хозяин Красного Замка пока не планировал вообще.
Нагретая солнцем стена была теплой и шершавой. Ирил ткнулся в нее лбом и замер. Как бы ни лучился оптимизмом Рябоцкий, факт остается фактом: четвертый месяц за этой стеной лежит кокон, с которым никто ничего не может сделать. Сова остается недоступной. Сколько он сам был в таком же коконе? Неделю? Две? А она? Есть ли с ней рядом мох? Сможет ли он ей помочь? «Если не поможет, – решил про себя Ланья, – найду и загрызу».
Вопреки тяжести на сердце стало вдруг смешно.
– Всё, – Ирил отлепился от стены, кинул прощальный взгляд на высокое зарешеченное (а как еще в замке?) окно и доложился непонятно кому, – Рябоцкий прав. Подготовиться и спать. Утро вечера мудренее.
Глава 26
Приземистое здание в конце центральной площади Красного Замка, плаца, как его называли обитатели, не очень походило на резиденцию главы представительства Земли. Впрочем, это только пока. Гермес распорядился возвести первый этаж, чтобы было где работать ему и его замам, и на этом остановился. Какой будет резиденция, когда ее закончат, можно было только догадываться. Сейчас все силы строителей были брошены на стены и склады. Без этого о нормальном функционировании базы можно было забыть. Где-то наверху взвизгнула пила, посыпалась каменная пыль. Ирил чихнул, но его чих потерялся в скрипах, стуках, визгах, грохоте, которыми сопровождался каждый день жизни Красного Замка. Что поделать, стройка. Тишина наступала только вечером. Но до вечера еще было далеко, и, каким он будет, зависит только от него. Нет, поправил он сам себя. Не только от него, а еще от Гермеса, Тооргандо с Рябоцким и трех добровольцев, которые напросились помогать в исследованиях. «Исследованиях», – Ланью передернуло. Кому мерещились лавры первооткрывателей, а кому и светлые волосы, пушистым облаком обрамляющие родное лицо. Хотя, если задуматься, то еще вопрос, кого Ирил Ланья хотел бы видеть в напарниках-спасителях: трех влюбленных по уши энтузиастов или всё же сухих прагматиков, которые намертво зациклены на конечном результате?
«Тьфу, Тварьи норы», – помотал головой Ирил, они ни на полшага вперед не продвинулись, а он тут выбирает, этих хочу, не этих. Да хоть бы кто-нибудь помог…
– Не напрягайся раньше времени, – идущий чуть впереди Рябоцкий неправильно истолковал жест Ланьи.
