Темнеет… – сменил тему разговора Эем. – Нам пора уходить.
Только сейчас Маруся обратила внимание, что они опять стоят в полной темноте. Разумеется, десять минут давно прошли и глаза вернулись к своему обычному состоянию.
А откуда взялись предметы?
Мне надо продолжать урок. Спроси о предметах маму.
Марусе не хотелось уходить из Хранилища, но холод уже пронизывал ее до костей. Они вернулись к порталу-мембране, который был едва заметен в окружавшем их беспросветном мраке.
– А где находится Хранилище?
– Под землей.
– Но где?
– Не так уж это и важно. Приготовься, сейчас мы выйдем в коридор, и у тебя могут заболеть глаза.
Так и произошло. Электрический свет хлестнул по глазам, как плеть.
Плохо видно…
Сейчас привыкнут…
А чем мама тут занимается?
Людьми. Это её сектор.
В кармане завибрировал телефон. Маруся прочитала сообщение: «Не хочешь поужинать с гостями?» Папа. Маруся посмотрела на часы — нужно было контролировать время, чтобы не пропасть слишком надолго, а то он снова забьет тревогу. Пока Маруся набирала ему ответ, лифт остановился, раскрыл двери и в него вошел кто-то еще. Маруся машинально подняла глаза, чтобы посмотреть на попутчика и расплылась в смущенной улыбке. Это был Илья.
– Привет… – из-за внезапно охватившего волнения голос Маруси превратился в шепот.
– Привет, – не менее взволнованно поздоровался Илья и отчего-то сразу отвернулся, опустив голову.
Маруся мельком посмотрела на Эема, но он не проявил к случившемуся никакого интереса.
Маруся прокашлялась, чтобы вернуть себе голос.
– Ты будешь слушать продолжение? – спросил Эем.
– Да… наверное.
– Это полезно, чтобы ты лучше разбиралась в том, что здесь происходит.
– Я, кажется, уже все поняла…
Теперь к Марусе обернулся Илья.
– Давно тут? – спросил он с максимально равнодушным видом, стараясь не смотреть в глаза.
– Второй раз.
– Ясно.
Лифт остановился и все вышли в коридор.
– А ты?
– Недавно, – сухо ответил Илья и остановился, словно давая Марусе и Эему пройти вперед.
Марусе очень не хотелось уходить, но не пойти на лекцию тоже было бы неприлично, поэтому она сделала несколько шагов по направлению к аудитории, потом притормозила и, сделав вид, будто забыла спросить что-то важное, вернулась к Илье.
– Слушай, я…
– А? – Илья, похоже, уже успел погрузиться в свои мысли.
– Прости.
– Да все нормально. Задумался.
– Я отвлекаю?
– Нет… Не очень.
– Ты кого-то ждешь?
– Вообще-то… да.
– Носа? – с надеждой в голосе спросила Маруся.
– Вообще-то…
– Нет?
– Нет.
– А… Алису?
– Нет.
– Другую девушку?
– Да.
Вот тебе и на! Значит, Носов наврал? Никакой несчастной любви Илья не испытывает? Он уже вполне счастлив с какойто другой, а Маруся вызывает у него такое нескрываемое раздражение, что он даже не может с ней нормально разговаривать? Но ведь она сама слышала тот их разговор в коридоре… Или не так поняла?
Все это было как-то неожиданно, неприятно и весьма обидно. С одной стороны, Маруся так давно не видела Илью, что любовь к нему немного ослабела, с другой стороны, после откровений Носа в сердце снова пробежала искра и где-то глубоко в подсознании Маруся рассчитывала на большое и светлое чувство… или хотя бы на его демонстрацию. Ей было приятно думать о том, что Илья страдает. Циничный, непробиваемый Илья, который, казалось, вообще был не способен на чувства.
– Ты, кажется, не очень настроен разговаривать… – с отчаянием выдохнула Маруся.
– Да.
– Ты можешь сказать что-нибудь кроме «да» или «нет»?
Илья выдержал паузу.
– Нет.
Конечно же, это было окончанием разговора. О чем еще можно говорить, если тебе прямым текстом заявляют, что говорить не о чем. Но именно из-за такого жесткого отпора развернуться и уйти никак не получалось. Хотелось выяснить — почему? Хотелось задать сразу миллион вопросов. Хотелось восстановить справедливость. Какую? Непонятно, но то, что сейчас происходило, казалось верхом несправедливости. Маруся понимала, что должна быть гордость и где-то она даже была. Она посылала слабо уловимые сигналы, требуя улыбнуться и уйти. Гордость говорила, что нельзя показывать свою слабость. Говорила, что нельзя демонстрировать свою уязвимость, и что-то еще, и еще, и еще…
– Ты как-то очень изменился что ли… – продолжила диалог Маруся.
– Может быть.
– Даже не улыбаешься.
Илья ничего не ответил.
Марусе стало очевидно, что вот сейчас они стоят рядом. Он – неприступная скала. Высокий, холодный, твердый. Она же, унизительно виляя хвостом, вьется вокруг него и пытается выбить из скалы хоть одно ласковое слово, хоть один взгляд, который, ну хотя бы слегка, хотя бы намеком, выдал бы в нем живого человека.
«Возвращайся в аудиторию», – неожиданный голос Эема в голове.
Так не вовремя! Или так вовремя?
«Сейчас».
«Быстро».
«Я хотела поговорить со своим знакомым, давно его не видела», – стала мысленно оправдываться Маруся.
«Ты только делаешь ему больно. Иди в класс».
Почему он так сказал? Почему больно?
«Скажи ему «пока».
– Ну, пока… – послушно повторила Маруся.
– Пока, – без тени эмоций попрощался Илья.
Все следующую лекцию Маруся честно проспала. Может, из-за расстройства, а может, просто накопилась усталость, что, конечно, было не удивительно, ведь последние несколько дней были так
