где находились мы с Якутом и Баяном, недоступна для снарядов. Пушкам не хватало дальности для создания навесной или хотя бы сопряженной траектории, настильная, может, и удастся, но это – меньшая вероятность поражения. Снаряды просто будут пролетать над головой.
Но если в боевых машинах есть снаряды с дистанционным взрывателем, то хорошего мало. Опытный оператор-наводчик легко рассчитает расстояние до нашего пулемета, и тогда нас просто-напросто накроет шрапнельный дождь. А еще имеется автоматический гранатомет «Пламя», его легко можно использовать в режиме миномета. К тому же у спецназовцев есть подствольники, а расстояние позволяет накрыть цель, может, и не гарантированно, но все же нужно поспешить…
Я приказал Якуту и Баяну снять пулемет с треноги, чтобы затем спуститься вниз. А сам по крыше побежал к Титанику, который по-прежнему поливал огнем колонну. Но только я сделал пару шагов, как громыхнули крупнокалиберные пушки, застучали тридцатимиллиметровки, ухнули гранатометы. С оглушительным грохотом в огневой точке взметнулись кусты пламени, вспенился темно-серый, местами черный дым, поднялась цементная пыль, сопровождая поднятые взрывной волной мешки с песком. Увидел я и Титаника. Одна его рука по-прежнему жала на спусковой крючок кувыркнувшегося в воздухе пулемета, а тело с надорванной головой в бесхитростном кульбите рухнуло на землю, прямо под окна столовой. Видел это не только я, но и Малыш, который еще до обстрела успел спуститься вниз по лестнице. Он бросился к мертвому телу, а я повернул обратно, чтобы помочь Якуту и Баяну спустить снятый с крыши пулемет.
Тогда я увидел и третье пулеметное гнездо, установленное на крыше восточного гаража. Оно также пока находилось в мертвой зоне для снарядов, но рано или поздно бронетранспортеры возьмут его в отработку.
Я видел, как Чиж разворачивает пулемет на северо-запад. Боец должен был понимать, кто первый открыл стрельбу и спровоцировал конфликт, но почему-то он тоже собирается открыть огонь.
Я попытался связаться с ним по рации, но бесполезно: эфир был забит помехами даже в ближней зоне приема. Пришлось спрыгнуть с крыши на броню стоявшего бронетранспортера и бежать к пулеметчику через парк. Позади рвались гранаты, сотрясая пулеметное гнездо взрывными волнами, осыпая осколками. Но Якут и Баян успели покинуть крышу через люк. Да и я был уже далеко…
К счастью, мне удалось вернуть Чижа во вменяемое состояние. А подоспевший Скорняк помог ему снять пулемет с тяжелой стойки, стащить его вниз.
Увы, но я не знал, что делать. Принять бой? Но как я мог пойти против своих? Сдаться? Но где гарантия, что обозленные спецназовцы захотят взять нас живыми? Пристрелят как взбесившихся собак, отомстив тем самым за своих убитых товарищей…
С погибшего вертолета мы забрали ценный груз. Новейшие пулеметы, миномет, противопехотные и противотанковые гранатометы, карабины и автоматы с универсальными прицелами, каски с пуленепробиваемыми забралами, легкие, сверхпрочные бронежилеты с разгрузками… Один «Корд» уже уничтожен, но два остальных сняты с крыш. Их бы установить в дзоты вдоль земляного рва, но я не знал, насколько прочна их железобетонная броня, смогут ли они выдержать ударную мощь стомиллиметровых снарядов. А если в арсенале «девяносток» окажутся штатные противотанковые управляемые ракеты, тогда у ребят и вовсе не останется шансов. Выгонять единственный бронетранспортер на прямую наводку – это вообще самоубийство…
Но у нас был подготовленный к бою восьмидесятидвухмиллиметровый «Поднос». Шпак, Якут и Баян составили боевой расчет.
Миномет был установлен на строевом плацу, в обустроенном гнезде, помимо мешков с песком его прикрывали стены оставшейся без крыши столовой, гостиницы и восточного гаража. Пока спецназ не ворвется на территорию блокпоста, их артиллерия не сможет эффективно подавить минометную точку. В гнездо может залететь противопехотная граната, но вероятность этого не очень велика.
Гуцулу и Скорняку я приказал занять место в бронетранспортере и взять на прицел ворота автопарка. Остальных бойцов отправил в укрытие, а сам забрался на крышу частично разрушенной столовой, чтобы корректировать огонь, и спрятался за уцелевшие мешки с песком, некогда составлявшие пулеметное гнездо.
Спецназ уже разнес в пух и прах первые ворота, но уничтожить вторые пока не позволяла обваловка. Поэтому бронетранспортеры медленно ползли по полю вдоль патрульной дороги. Сейчас они выкатятся на прямую наводку, и ворота превратятся в груду искореженного лома. Тогда нам уже никакие стены не помогут.
Подъездная дорога заминирована, электрические детонаторы противопехоток активированы, но БТР-100 мог выдержать взрыв даже противотанкового фугаса.
Радиостанция не работала, и мне приходилось кричать с крыши, чтобы навести миномет на цель, вернее, на сектор, прилегающий к ней. Спецназовцы меня заметили, бухнули крупнокалиберные пушки, застучали автоматические, захлопали надбашенные гранатометы, подствольники, и мне снова пришлось прыгать с крыши под прикрытие стен. Но квадрат был уже задан, и, заглушая разрывы гранат, звонко ухнул миномет.
Минометный обстрел подействовал на психику спецназовцев. Они поняли, что мы всего лишь предупреждаем их, но можем открыть огонь и на поражение. К тому же они должны были понимать, что у нас есть противотанковые гранатометы и что мы в состоянии сжечь их машины. Здравый смысл возобладал, и мобильно-штурмовая группа стала отступать. Мы тут же прекратили огонь, позволив ей отойти к линии шоссе.
Я мог бы встать в полный рост с белым флагом в руках, за неимением радиосвязи вызвать к себе переговорщика. Но спецназовцы обозлены, а снайперы у них каждый второй… Поэтому я просто поднял палку с прикрепленной к ней наволочкой, воткнул ее между двух мешков с песком. И тут же полотнище прошила пуля, а чуть позже флаг снесло взрывом разорвавшейся гранаты. Похоже, спецназовцы не принимали никаких ультиматумов. Тогда мы снова подняли белый флаг, но история повторилась.
– Своих не бросаем, пленных не берем, – унылым голосом прокомментировал обстановку Скорняк.
– Как бы не появились «вертушки», – подлил тоски Чиж.
– Не появятся, – мотнул головой Шпак. – У них связи нет…
– Это у нас связи нет. А у них, может, есть.
– Тогда жди беды…
Но боевые вертолеты все же не появились. И спецназовцы, забрав четырех убитых, повернули обратно на базу. Но ведь ясно же, что скоро они вернутся. Возможно, при поддержке с воздуха.
Глава 14
Черный дым с треском вырывался из выхлопной трубы, чумазый Гуцул с радостной улыбкой вытирал ветошью руки.
– Еще чуть-чуть, и можно ехать, – сказал он.
Он еще позавчера начал менять двигатель, но так и не успел закончить работу вовремя. В срок, который нам установил Титаник своей идиотской выходкой. Из-за него погибли люди, из-за него мы оказались вне закона.
Связь не работала, объясниться с Большой землей мы не могли, поэтому нам сейчас оставалось только одно – бросить блокпост и отступить в глубину Аномалья. Оружие и боеприпасы уже уложены в десантные отсеки исправного бронетранспортера, и мокрянский «ЗИЛ» загружен под завязку. Все уже готово к выезду, осталось только дождаться, когда второй БТР станет на ход. И, судя по всему, момент уже совсем близок.
– Титаник, чертов сын! – нервно процедил Якут. – Был бы жив, я бы его лично, своими руками…
– Но ведь он мертв, – покачал головой Баян. – И не надо о нем плохо.
– Надо, не надо, все равно ничего не исправишь, – уныло глянул на него Скорняк. – Тикать надо, а куда?
– Тикать! – передразнил его Якут. – Зачем? Надо к своим ехать. Рация не работает, так на словах объяснимся.
– Не выпускает нас Зона, – неуверенно покачал головой я.
– Как не выпускает? Спецназ ушел, значит, дорога свободна…
Мне и самому было интересно, почему гравитационные аномалии не остановили отступившую группу. Может, и мы сможем уйти… Но куда? Кто захочет выслушать нас? Расстреляют на месте – и вся недолга.
