Наковальня

себя. Должно быть, вы снились ей каждую ночь в течение более двадцати лет — все те годы, что она искала. Она никогда не видела вас, она не знала, кто вы такой, пока однажды Сновидение не привело ее сюда. И здесь были вы. Но Элспет мало было просто получить вас — лично вас. Она хотела уничтожить все — все, что вас символизирует. Все, чем вы являетесь.

— И чем же я являюсь? — весело поинтересовался Рейнер.

— Ну… я расскажу вам об одном эксперименте, который провели однажды, пару сотен лет назад, с тропической рыбой. — Свободной рукой Габриел смахнул с лица прядь выбившихся волос. — Видите ли, у них было два инстинкта, у этих рыб. Два противоположных инстинкта. Один — плыть к центру косяка и следовать за другими рыбами, а другой — уплывать подальше в поисках пищи. Вот рыбка уплывает от косяка, и несколько других рыб следуют за ней. Затем, когда они достаточно удаляются от стаи, некоторые рыбы поворачивают и возвращаются в косяк, пока первая рыба не останется почти одна, и тогда она тоже поворачивает назад. Косяк как бы флуктуирует, по мере того как некоторые рыбы уплывают, а потом возвращаются к его центру. И вот экспериментаторы взяли одну рыбу и удалили ей половину мозга — половину с инстинктом следовать за другими рыбами. И что же случилось? Эта рыба поплыла из стаи искать пищу… и продолжала себе плыть. А все остальные рыбы последовали за ней. Тысячи рыб следовали за этой одной, а почему? Потому что у нее была половина мозга. Необходимое условие для тирана.

— Прости, Габриел? — Рот Рейнера подергивался. — Позволь мне выразиться прямо. Ты сравниваешь меня с тропической рыбой с половинным мозгом, это так?

Тамара Леннокс фыркнула от смеха, и даже Лил слабо улыбнулся. Стоящая рядом с Габриелом Изадора пыталась сдержать волну нервного хихиканья, старательно избегая взгляда Чуен.

— Ты называешь меня рыбой? — повторил Рейнер, кусая губу, чтобы не рассмеяться.

— Нет. — Габриел непринужденно улыбнулся. — Я называю тебя бессердечным, лживым, отравляющим все вокруг гадом, вором, браконьером и убийцей.

Атмосфера веселья в комнате исчезла в мгновение ока. Глаза Габриела полыхали яростью. Он даже чувствовал ее вкус на губах.

Лил шагнул вперед, но Рейнер махнул ему отойти.

— Неужели? — ласково осведомился он. — И как же ты пришел к такому выводу?

— Спроси Эллиса Куинна Макинтая, который в эту минуту умирает в одном из сточных туннелей Площади Психов, или… как там его имя?.. Магнуса Уэстлейка, которому пришлось бежать во ВНУТРИмир, чтобы спастись от тебя, или команду «Далекого Крика», которая так и не вернулась домой, или тех, кто вернулся, как Элоиза Амие, которую ты тоже убил, как пытался убить Из, и Чуен… и Элспет. И спроси Лазаруса Уайта.

Рейнер взглянул на Леннокс, потом, хмурясь, наклонился вперед:

— Лазаруса? Лазаруса Уайта? Я не видел Лазаруса двадцать восемь лет. Последнее, что я слышал, что его поместили в психиатрическую лечебницу.

— Ну конечно. Куда ты его отправил. Думаю, он был с тобой в тот день под Лендингом, когда вы вместе совершали Большое Турне. А когда вы вернулись домой, была угроза, что он расколется. В отличие от тебя он имел совесть. Поэтому ты снабдил его бесплатно фабианой и поджарил ему мозги. И ты хорошо выполнил свою работу. Я встречался с ним: этот парень в двух пробках от полного отключения.

— Он был моим другом, — тихо сказал Рейнер. — Мы вместе учились.

Помолчав, он спросил:

— Теперь вы закончили, мистер Габриел Кайли?

— Закончил? — Голос Габриела дрожал. Пока что Рейнер ничем себя не выдал. Землянин понимал, какую непрочную нить он прядет, но он не мог ошибаться! Он поднял шоковый пистолет, целясь прямо в лоб Саксона Рейнера. — Ты, конечно, шутишь! Я, черт побери, только начинаю!

— Ладно, ладно. — Рейнер успокаивающе поднял руки. Его взгляд метнулся к Пелему Лилу. — Хорошо.

Габриел перехватил этот взгляд и холодно улыбнулся офицеру ЦУРЗ.

— Не стоит, Лил. Ты считаешь меня убийцей? Тогда поверь: стоит хоть одному оловянному солдатику выйти из лифта… — Не договорив, он рявкнул Тамаре Леннокс: — Тебя это тоже касается. Потому что, — он сжал губы, — дальше будет интереснее. Видите ли, вот как это происходило: Элспет слышит об экспедиции «Далекого Крика» от Элоизы Амие, с которой знакомится в Рейнер-парке. Два человека, имеющие причины тебя ненавидеть, оказываются в одном и том же месте. С этим знанием Элспет роется в файлах «Межзвездных Перевозок», на которую работает в качестве внештатного дезинсектора. Где-то там, среди старого киберхлама, она находит упоминание о «голубом ящике» — должно быть, кто-то проглядел его, когда «Межзвездные» переходили от «Байрон Системс» к «КП 99». Элспет показывает это «КП 99», которая нанимает ее украсть для них этот голубой ящик. И она крадет, с помощью бегунов по крышам Лазаруса Уайта.

Ну, ты не мог охотиться прямо за Лазарусом — вряд ли ты знал в тот момент, что он замешан, — и ты не посмел охотиться за ним, когда это узнал. В конце концов, у него было то, что ты хотел, в чем ты нуждался. Но ты мог охотиться за Элспет. Когда же ты выяснил, что она роется и в конторских книгах «Байрон Системс», проверяя подставные компании, которые ты создал, чтобы замаскировать свои подлинные интересы, ты понял, что должен покончить с ней. Поэтому ты натравил на Элспет своего наемного убийцу — того же приветливого однорукого мерзавца, которого позже натравил на нас. А потом ты замял расследование с помощью этой вот снежной королевы и ее грошовых карманных парней.

Лил заметно разозлился, но сумел сдержаться.

— Тебе был нужен Куерин, — продолжал Габриел, его голос стал хриплым от напряжения. — Ты бы довольствовался любой другой пригодной для жилья планетой, если бы такая была открыта, но целью был Куерин!

Хотел бы я видеть твою бородатую физиономию, когда «Далекий Крик» объявился с голубым ящиком и десятью тысячами мумифицированных трупов куеринцев в высокотехнологическом морозильнике. Ты двадцать лет вынужден был хранить этот чертов секрет, со «ЗвездТх» и лоббистами «Руки прочь от Куерина», дышащими тебе в затылок. Вылези он наружу, и они бы прикончили твои планы по переезду основательнее, чем челюсти мумии.

Поэтому ты позаботился о том, чтобы «Далекий Крик» никогда не вернулся из второй экспедиции, а тех нескольких членов экипажа, которые остались здесь, ты раздавил ногтями как жуков с мягкими спинками. Обложил их, дал им знать, что если они когда-нибудь проговорятся, то все отправятся туда же. Ты поджарил шарики Кэма Фонга передозировкой фабианы точно так, как поджарил Лазаруса Уайта, когда он стал угрозой. А потом ты убил Элоизу Амие… за что? За то, что пролила йогурт на твою драгоценную парковую лужайку? И Элспет. И Буллу?

Саксон Рейнер потянулся за своим креслом, его лицо внезапно исказилось от усталости.

— Хорошо, Габриел. Ладно. Можно и мне кое-что сказать?

Дождавшись, когда землянин кивнул, Рейнер продолжил:

— Ну, я стоял здесь… мы все стояли здесь… терпеливо и слушали это твое публичное обличение. Ты почерпнул весь этот безумный заговор из какой-то сточной канавы Площади Психов, и теперь ты, — тут Рейнер с невеселым смехом провел рукой по лицу, — ты хочешь сказать мне — и этим милым людям, собравшимся здесь, — что как-то, из… э… двадцати двух с половиной миллиардов человек — кажется, таким был последний подсчет… на Семнадцати Планетах, как-то ты пришел к выводу, что я — тот человек, которого твоя сестра была послана найти… по какой-то причине, которая мне не вполне ясна? Что якобы я застрелил в голову какого-то старика в каком-то первобытном… буше тридцать лет назад… так?

Лицо Рейнера было мрачным.

— Послушай, ты потерял сестру. Это ужасно. Но разве мало трагедий в собственной вселенной Бога, чтобы создавать их еще из… — Он сделал вид, будто выдергивает что-то из головы и бросает по ветру. Голос его звучал спокойно, взвешенно и приглашал поверить. — А? Рейнер выжидательно замолчал.

Но Габриел словно онемел. Сидя в туалетной кабине ЦУРЗ, он думал, что понял. Он был уверен, что понял. Сейчас он вдруг осознал, что до этой самой секунды ошибался. Но Саксон Рейнер все поставил на