две половинки. Что-то крошечное и блестящее выпало на покрывало. Это была идеально квадратная пластинка кристалла полсантиметра шириной.
— А, черт! — выдохнул Габриел и подскочил от неожиданности, когда запищал его фон. Землянин нажал контакт. — Да?
— Привет, это я, — сказал знакомый голос. Габриел взял себя в руки.
— Да, привет, Из, как дела?
— Будут лучше, если вы откроете дверь. Землянин похолодел.
— Где вы?
— Перед вашей дверью. Габриел закрыл глаза.
— Дьявол…
— Что?
— Минутку.
Взяв один из пласпирусных листков, он осторожно подцепил кристалл с покрывала, положил его на прикроватный столик и накрыл пачкой жвачки. Потом вытер глаза и, по возможности успокоившись, пошел открывать дверь.
Изадора ухмылялась, держа перед собой короткое зеленое перо.
— Сувенир от Мэкки.
— Спасибо, — вяло улыбнулся Габриел, забирая перо из ее пальцев. — Входите.
Пропустив гостью, землянин выглянул в коридор. Никого. Впрочем, они не ожидал кого-либо увидеть.
Когда Габриел вернулся в комнату, Изадора внимательно на него смотрела.
— У вас все в порядке? Я не вовремя, да?
— Нет-нет, все отлично, — успокоил ее землянин. Его захлестнула волна облегчения. Он показал на безделушки на кровати, — У меня был интересный день.
— Вы не против, если я… — Изадора вопросительно посмотрела на него, стоя возле щели заказа напитков.
— Нет-нет, ради бога, угощайтесь. Может, и мне закажете чашку чая?
Изадора Так и сделала, а себе взяла кофе. Затем она выдвинула стенной диван и, удобно расположившись на нем, следила, как Габриел собирает вещи Элспет обратно в конверт.
— Итак, — промолвила она, пригубив кофе, — расскажите мне о вашем интересном дне. Что вы высматривали в коридоре?
Габриел кивнул на дверь:
— Там офицер ЦУРЗ, серьезно интересующийся мной. И раз он увидел, что вы вошли сюда, он будет интересоваться вами. Было бы лучше, если бы вы не приходили… ради вашего же блага.
Глаза Изадоры сузились.
— Что происходит? — спросила она, уставившись в чашку. — Что вы натворили?
Габриел вздохнул и развел руками:
— Что я натворил? Я прилетел сюда на три дня за небольшой информацией. Я хотел попрощаться с сестрой. Я думал, что смогу получить представление о том, чем она занималась последние двадцать лет. И что происходит? Меня отвозят в центр города для беседы с очаровательным маленьким хорьком, выдающим себя за капитана ЦУРЗ, который преподносит мне отчет следствия и уверяет, что нет и речи о грязной игре. Потом второй шпик подкрадывается ко мне в баре, чтобы сообщить, что первый — лжец, а отчет этот так, для отвода глаз. И после этого третий шпик со свинцовыми мозгами болтается у меня под дверью, следя за каждым моим шагом! Господи, забудь ее кровавую смерть. Я же до сих пор не знаю, чем она занималась при жизни!
— Дезинсектор.
Габриел удивленно воззрился на свою гостью.
— Дезинсектор?
— Да, поэтому я и зашла. — Изадора полезла в нагрудный карман и вытащила компьютерную карточку. — Пока я была на работе, я отыскала все, что сообщали о ней в новостях. Я подумала, вы захотите это увидеть.
Габриел взял карточку.
— Я забыл. Клещ.
— Не совсем, — сухо ответила Изадора. — Я — исследователь. Клещи называют нас медоносными пчелами. Мы ищем сладость в полях сорняков.
— Медоносная пчела, — пробормотал Габриел, вертя карточку в руках. — Спасибо, я очень ценю это. Дезинсектор… Букашек истребляла?
— Ага, есть и обычные, и несколько редких разновидностей генинжей. И электронные — чип- тараканы, тонконоги и тому подобное. Они — самая большая проблема в Кьяре. Пару месяцев назад у нас был чип-таракан в одном из дублирующих информационных хранилищ.
Габриел кивнул. Он никогда не видел таких тараканов, но был хорошо знаком с этим феноменом. Крошечные — меньше булавочного острия, — автономные, самовоспроизводящиеся компьютеры на насекомоподобных ногах, запрограммированные вползать в интегральную схему и вносить вирус — неизменно разрушительный.
— Вы можете сказать мне, что такое ЦУРЗ?
— Центральное Управление Расследований и Задержаний. — Та же Организация под другим названием… — пробормотал Габриел.
— Что вы сказали?
— Ничего. А вы не объясните мне, что это значит? Изадора отпила кофе.
— Может, тогда сядете?
Только сейчас Габриел понял, что расхаживает взад и вперед по комнате, как медведь в клетке.
— Простите.
— Постараюсь изложить попроще, но… что вы знаете о здешней политической системе?
— Я ее ненавижу, — с чувством сказал Габриел.
— Даже так? Ладно, слушайте, в двух словах. У нас есть выборная Ассамблея, и у нас есть Конклав — это группа так называемых выдающихся граждан, назначенных пожизненно или пока они сами не захотят уйти в отставку. И есть президент, который избирается Конклавом и Ассамблеей. Он — «разрубатель узлов». Наконец, есть Верховный Суд, но он работает независимо от остальных. Вы все еще ненавидите ее?
— Чувствую отвращение.
— Хорошо. Далее, муниципальная полиция подчиняется Ассамблее. ЦУРЗ подчиняется непосредственно Конклаву. И оба они подчиняются Верховному Суду.
Изадора глотнула кофе, а Когда Габриел ничего не ответил, наклонилась вперед и спросила:
— Габриел… что происходит? Вы… вы действительно думаете, что кто-то мог убить ее? Но зачем?
Землянин пристально смотрел на женщину. Ее лицо подрагивало от едва сдерживаемого возбуждения, белые зубки кусали нижнюю губу. Несмотря на мягкую округлость ее черт, сейчас в ней было что-то рысье.
— Я не уверен, — медленно сказал Габриел, — что хочу это знать.
— Не хотите? — Ее разочарование было ощутимо. — Как вы можете не хотеть? А если там, снаружи, убийца, разгуливающий на свободе? Ведь мы говорим о Законе!
— Закон не вернет ее.
Изадора медленно поставила чашку на столик.
— Закон может не дать этому случиться с кем-то еще. Габриел, этот человек… эти люди нарушают Закон! Те парни за вашей дверью — если завтра они еще будут там, они будут нарушать Закон!
— Закон о неприкосновенности частной жизни?
— Да! На Торе такое наблюдение может продолжаться максимум три дня без судебного ордера. Вы можете подать гражданский иск, если поймаете их подслушивающими у двери! Против кого угодно, если на то пошло.
— А угрозы?
— Вы можете это доказать?
