— О, и ты тоже скажешь мне, что нам не конец? — Чуен не повышала голос. — Они владеют всем, Из. Конклавом, каждым предприятием в этом городишке, а теперь и проклятым ЦУРЗ.
— ЦУРЗ им не принадлежит… — начал было Изеки.
— Вы что, читать не умеете? — пронзительно завопила Чуен. — Принадлежит им этот проклятый ЦУРЗ со всеми потрохами!
Изеки лукаво переспросил:
— Вы? Не «Он»? Наконец-то вы ко мне обращаетесь?
— Чуен, ты только что сказала, что «Байрон Системс» не владеет ничем на Торе. Они не могут владеть всем и ничем одновременно. Даже «Байрон Системс» такое не по зубам! Так то или это?
Чуен не успела возразить, так как прозвенел входной звонок.
— Габриел. — С приливом облегчения Изадора бросилась открывать. Изеки больно схватил ее за руку:
— Подожди! Два часа ночи, ради Макка! Функция! Показать коридор.
Все три головы повернулись к терминалу. С экрана на них смотрел брат Изеки.
Офицер произнес одно-единственное слово:
— Исаао!
Страх согнал краску с его лица. Двумя большими шагами Изеки перенесся к двери и открыл ее.
Исаао стоял один в коридоре, спиной к противоположной стене. Лицо его было странно растерянным.
— Исаао, что случилось? — хрипло спросил Изеки. Исаао не ответил. Казалось, он даже не видит брата. Он моргнул, очень медленно, и его левый глаз засветился ноготковым светом. Изеки протянул руку к его плечу, но пальцы сомкнулись на пустоте, и в ту же секунду Исаао стал Прозрачным и совсем исчез, оставив только желто-оранжевое свечение в глазу.
Слишком поздно офицер сообразил, что происходит. С глухим хлопком свечение исчезло. Изеки отскочил назад, резко вдыхая. Его ноздри наполнились запахом ядовитого меда, и он вдруг понял, запоздало понял, что ничего не понял вовсе. Пол и потолок скользнули куда-то вниз, и что-то охватило его спину и голову, швыряя его в темноту.
Застыв от ужаса, подруги смотрели, как Изеки с мягким стуком рухнул на пол. В ту же секунду незнакомый мужчина шагнул в дверь, тщательно обойдя распростертое тело Изеки. Он наставил на женщин правый кулак, и Изадора услышала два щелчка. Со вторым щелчком что-то ужалило ее в грудь. Она ухитрилась сделать один шаг вперед и открыть рот, как вдруг тело перестало ее слушаться, и Изадора повалилась лицом вниз, будто срубленное дерево. Второй глухой удар сказал ей, что Чуен тоже упала.
Парализация была полной. Изадора могла моргать — еле-еле, — но глаза уже не двигались. И только по звуку шагов она догадалась, что нападавший подошел к Чуен, присел возле нее. Потом раздалось резкое «пип». Через минуту, холодея от ужаса, Изадора услышала, что бандит идет к ней. Его прохладное дыхание зашевелило волоски на ее щеке. Он аккуратно перевернул Изадору на спину, и женщина смогла наконец разглядеть его. Волосы у бандита были пепельные, кожа — бледно-дубового цвета, а черты лица настолько непримечательные, что даже становилось страшно. Изадора поняла, что никогда не сможет точно описать его или даже выделить из толпы. Его зелено-карие глаза выражали слегка беспокойную сосредоточенность человека, очищающего яблоко. Пальцы бандита опустились в нагрудный карман. С деликатностью любовника он закрепил на шее Изадоры узкий гладкий ошейник из прозрачного пластина. Ошейник был отвратительно теплым от его тела и пощипывал. Затем что-то металлическое коснулось ее челюсти. Второе «пип», и еще один комариный укус.
Бандит встал, оставаясь на линии ее взгляда. Он спокойно заговорил короткими, четкими фразами:
— Через десять секунд вы сможете двигаться. Вы будете выполнять мои приказы. Ободки у вас на шее вызывают паралич голосовых связок. Дробинки у вас под кожей наполнены статрексом. Он воздействует непосредственно на сердечную мышцу. Если вы не подчинитесь, я нажму на это. — Он показал что-то серое, похожее на сглаженную морем гальку размером со спичечный коробок. — Вы умрете прежде, чем упадете на пол.
«Мы все равно умрем», — с отчаянием поняла Изадора.
Когда Изеки открыл глаза, квартира была пуста, входная дверь по-прежнему открыта. Офицер встал на четвереньки. Стены вздымались и опускались вокруг него как бурные волны.
— А-а… черт. — Он рыгнул и застонал. Череп был налит расплавленным свинцом. Пришлось крепко сжать рукой запястье, чтобы разглядеть наручные часы. К его удивлению, прошло всего несколько минут после того, как… что?
Исаао!
Качаясь, Изеки подполз к входной двери и обеими руками схватился за косяк, когда коридор перед его глазами закрутился спиралью. Не осталось и следа от того удушающего облака патоки, которое окутывало его. Желудок Изеки завязался узлом при этом воспоминании.
Слава Макку, рефлексы заставили его отскочить. Вдохни он полные легкие этой дряни, он был бы еще без сознания. Или даже мертв.
Спотыкаясь на каждом шагу, Изеки потащился к лифту. Стены и пол кренились и ползли, как в доме- аттракционе. Сердце громко бухало в груди.
«Исаао».
Двери лифта раздвинулись на семнадцатом этаже, и внутри у Изеки все оборвалось: дверь в квартиру брата была открыта.
«О, Макка, прости меня! — взмолился офицер. — Прости меня за мою глупость! Только бы они не пострадали».
Он добрался до квартиры и едва не упал на колени от облегчения. На полу в центре гостиной сидел Исаао в пижаме, обеими руками сжимал голову и стонал. Заметив Изеки, он жалобно сказал:
— Голова болит.
Сзади него Айша опиралась на стол, потирая лицо тыльной стороной руки, как только что разбуженный ребенок.
— Черт! — задыхаясь, проговорил Изеки. — Черт! Слава Макку, ты цел!
— Нет, голова болит, — укоризненно настаивал Исаао.
— Какого черта ты открыл дверь?.. — Изеки не договорил. «Какого черта ты открыл дверь совершенно незнакомому человеку в два часа ночи?». Его собственное поведение тоже не отличалось большим умом. Изеки выставил палец. — Оденься, запри эту дверь и никому не открывай. И не уходи отсюда, пока я не скажу! Ты понял?
Убедившись, что Исаао запер дверь, Изеки привалился к ней спиной, зажмурил глаза и на минуту задержал дыхание. Потом шумно выдохнул. Хватит! Пора делать то, что ему следовало сделать еще несколько часов назад!
Открытая дверь. Если бы не эта мелочь, квартира выглядела бы совершенно нормально. С растущим страхом Габриел осмотрел пустые стаканы на столе и подлокотнике кресла, призрачные слова, парящие на терминальном экране, включенные Окна в дюжину далеких миров. Не было ни следов борьбы, ни признаков поспешного бегства. Но дверь была открыта, и тут не надо быть гением, чтобы понять, что что-то неладно. Из соседней комнаты доносилась возня животных. Попахивало гелиосской лаской и… чем-то еще. Чем-то сладким.
«Я должен был остаться! Нельзя было оставлять их! Не с Изеки, пьяным, как удачливый старатель».
При первых звуках шагов из коридора Габриел замер. Потом расслабился, узнав знакомую тяжелую поступь. Изеки.
Когда землянин вышел в коридор, офицер уже выхватывал шоковый пистолет из наплечной кобуры.
— Изеки, что случилось…
Огненная вспышка ударила Габриела в грудь, и мир взорвался в бледно-малиновую боль. Крик
