Габриел растерянно моргнул. Ему казалось, что Изеки держит в голове ясный план, но то же самое ожидание было написано на лицах всех его спутников. За неимением лучших идей землянин высказал первое, что пришло на ум:
— Нам нужно поспать. Ты знаешь какое-нибудь место, где мы будем в безопасности хотя бы до утра?
Изеки как будто удивился, но пожал плечами и наклонился вперед, чтобы дать панели управления необходимые указания.
Габриел обвел взглядом своих спутников. Никто не избежал увечий. Содранные колени и локти торчали из порванной одежды, заляпанной грязью, виноградным и овощным соком. Обивку салона покрывала земля и растительный мусор. Чуен сидела прямо, татуировка Сестер Таниты казалась черной на бледном заплаканном лице. Ушибленная скула Изеки раздулась как гранат, в трещинках верхней губы засохла кровь из носа там, где он растер ее. Его куртка висела клочьями. Офицер рассеянно похлопал свои карманы, нашел размочаленный обломок никотинового корня, сунул его в рот. Айша и Исаао, не понимающие, что происходит, но чувствующие, что дело плохо, жались в углу, держа друг друга за руки, и задумчиво наблюдали. Только Изадора казалась несколько более живой. Полночные глаза Габриела встретились с ее глазами, когда она выбирала остатки быстрожизни у себя из волос. Женщина не сразу отвела взгляд.
И внезапно показалось, что усилия затрачены не зря.
Габриел прилетел на Тор один, но за те несколько дней, что он пробыл здесь, он собрал вокруг себя это маленькое и пестрое племя.
— Тебе повезло, Габ, — прошептал он себе, — все могло кончиться хуже.
Он дорожил этим чувством еще и потому, что не знал, как долго оно продлится. Но именно в этот момент землянин понял, что находится именно там, где должен быть, и о теми людьми, с которыми больше всего хотел бы быть. Того одиночества было слишком много.
Все могло кончиться
Отель «Жареная Рука и Нога» был частью приземистой архитектурной бородавки в северо-восточном конце Площади Психов. Полностью автоматизированный, даже без голографического персонала, с комнатами размером чуть больше обувных коробок и чердачного типа окнами. Его клиентуру составляли разбойники, контрабандисты и те из психов, кто еще не перешагнул на ту сторону полного безумия и был готов потратить несколько кью, чтобы провести ночь внутри безопасных стен (в конце концов, что значит крыша в городе, накрытом куполом?). Единственным достоинством «Жареной Руки и Ноги» была его тугая как кляп приверженность законам о неприкосновенности частной жизни. Клиент знал, что здесь он может спать, ни о чем не беспокоясь, по крайней мере то время, которое требуется на проведение запроса о списке клиентов через нижние суды, — то есть около трех дней. Как указал Изеки, Тор не был бы Тором без его фискальных статутов о неприкосновенности частной жизни. И действительно, на этот момент даже кредитный счет Габриела еще не был заморожен.
Им удалось снять пять номеров на одном этаже.
Сев на кровать, Габриел вяло оглядел комнату. Дешевые гостиницы вроде «Руки и Ноги» явно не заботились о том, чтобы убрать рекламу — сменяющиеся образы плясали на фоне окна, — но и клиенты, встречающиеся на Площади, очевидно, не стоили ремонта голопроекторов… Изображения были так слабы, что почти не заслоняли вид лежащей внизу улицы. Переключатель цвета стен тоже оказался сломан, так что Габриел остался на всю ночь с бутылочно-зеленой окраской. Ну да какая разница? Кто на нее будет смотреть?
Что-то пробежало по полу и исчезло в щели вентиляционной решетки. Таракан, с изумлением узнал Габриел эту крадущуюся торопливую походку.
Хотя почему его удивляет присутствие самого старого и самого выносливого спутника человечества здесь, на Торе? Официальная история утверждает, что первым живым существом, преодолевшим разреженные границы атмосферы матушки-Земли, была собака по кличке Лайза. Но неофициально — кто знает? Возможно, скромная кукарача.
«Жизнь ищет и находит свои ниши, — лениво подумал он, — и Элспет провела свои последние годы, зарабатывая тем, что истребляла тебя и твоих товарищей».
Автомат с одеждой выдавал только цельные комбинезоны. Но Габриелу сейчас было все равно. Он сунул свою грязную и рваную одежду в утилизатор и постоял минуту под душем, пока боль от обжигающих струй воды, иглами вонзающихся в открытые раны, не стала совсем нестерпимой. Поток горячего воздуха из сушилки закончил работу, начатую водой, и когда Габриел прихромал обратно к кровати, его уже мало волновало, будет ли Лил с объединенной мощью персонала ЦУРЗ и муниципальных властей ломиться утром в его дверь.
Проклятие, как это возможно, чтобы все болело?
Едва Габриел закрыл глаза, как зачирикал дверной звонок.
— Ну что еще? — со злостью прошипел он, поднимаясь с кровати.
Доковыляв до двери, землянин открыл ее, даже не подумав проверить, кто это может быть. Оказалось, это Изадора. В руке она держала пласпирусовый пакетик.
— Я добыла пакет первой помощи из коридорного автомата. Я подумала, что ты об этом не вспомнишь.
— Э… ну… нет. Спасибо.
Она с беспокойством осмотрела кровавые пятна на полу и одеяле.
— Ради Макка, Габриел! Ну-ка сядь! Габриел позволил отвести себя к кровати.
— Подожди, а как же ты? — слабо возразил он. Женщина фыркнула. В ее глазах, обведенных темными кругами усталости, блеснуло веселье.
— Думаешь, я не позаботилась первым делом о себе?
Изадора занялась его запястьями, шепча извинения всякий раз, когда Габриел вздрагивал. Затем она нанесла обезболивающее на раны на его лице, продолжая непрерывный комментарий:
— Черт, парень, что ты сделал со своей губой? Она выглядит так, будто кто-то привязал синтфертера у тебя под носом.
Но когда Изадора добралась до его ноги, то встревожилась по-настоящему:
— Боже, Габриел, это ужасно! Мне и в голову не приходило, что все так серьезно.
После обезболивания она положила на рану лоскут искусственной кожи и неуклюже попыталась разгладить края большими пальцами.
— Эй, можно мне?.. — Землянин мягко отстранил ее руки. — Думаю, у меня в этом больше опыта… А, дьявол!
Лоскут в его пальцах превратился в мокрую лапшу. — Может, если мы вместе…
Кое-как они наложили искусственную кожу. Габриел бормотал, когда они мешали друг другу:
— Я сам должен справиться.
Закончив оказывать помощь, Изадора бросила остатки анестетика и кожи обратно в пакет. Но не ушла.
— Как думаешь, что с нами будет? Габриел пожал плечами:
— Не знаю. Я рассчитываю на Изеки… он шпик, должен знать кого-то из контрабандистов. Надеюсь, он договорится с ними и вытащит вас с Тора.
— Нас?
— Тебя, Чуен и себя. На его брата и Айшу у них ничего нет, так что…
— У них и на нас ничего не было.
— Да, — вяло согласился Габриел.
— Ты не упомянул о себе.
— Нет… Из, ты помнишь нашу вторую встречу? Я сказал тогда, что они разозлили меня.
Изадора непонимающе покачала головой:
— Одной злости недостаточно, Габриел. Вон к чему она привела!
Землянин тихо спросил:
— Ты жалеешь? Жалеешь, что ввязалась в это?
