— А с невестой кто будет танцевать? — спросил Чубо.
— Я, кто же ещё?
— С барабаном на спине?
— Ага, на спине.
— Ерунда, — сказал Чубо. — Так не полагается. У меня есть надёжный приятель. Он поможет.
Три дня готовились они к свадьбе. Первым делом научили ягнёнка бить лбом в барабан. Получалось неплохо.
Потом отлили восковые свечи, чтобы и вечером светло было на свадьбе. Свернули три голубца, один побольше — для Чубо, два поменьше — жениху и невесте.
Всю ночь накануне пекли они печенье и вылепили из теста три фигурки: дедушку Далбу, бабушку и мальчика Уку, чтоб и они — зимние друзья — побывали на свадьбе.
К утру Чубо и Дядька очень устали и заснули крепким сном. А пригласить на свадьбу невесту забыли.
И вот началась свадьба. Бум! Бум! Бум!
Это ягнёнок ударял в свадебный барабан.
Чубо спал. Жених голову под подушку спрятал — барабан мешает. Кто там стучит? Нашёл время!
А ягнёнок разыгрался вовсю:
— Бум-тара-рум! Там-тара-рам!
Гиочика услыхала из деревни бой барабана.
«У кого это сегодня свадьба?» — подумала она и побежала на мельницу.
Прибежала, а свадьбы не видно — только ягнёнок барабан бодает.
Обрадовался ягнёнок, когда увидел девочку, веселей забарабанил.
И Гиочика принялась танцевать, а в небе над нею вдруг появилось облачко. Опустилось ниже и давай кружиться, приплясывать над мельницей. Это был, конечно, Гаврилка.
Долго они танцевали — Гиочика на земле, а Гаврилка в небе.
— Гей-гей, Гиочика! — кричал Гаврилка. — Ух! Ух! Во весь дух!
От криков и танцев проснулся жених.
— Чубо, вставай! — закричал он. — Моя невеста пришла!
— Это я невеста?! — удивилась Гиочика. — Какая же я невеста? Я гость на земле. Скоро уйду.
— Невеста, невеста! — закричал Мельничный Жених. — Ты — невеста моя.
— Где же ты видел босую невесту? — спросила девочка и убежала на берег Рэута.
Высокий Гость
Три петуха — один свой, два соседских — закричали с утра на пороге: «Ку-ку-ри-гу-у!»[20]
— Жди теперь гостей, — сказала мать.
Повязав голову косынкой, мать принялась за дело: вымыла, выскребла весь дом, подбелила кое-где стены, покрасила дверь.
Она то и дело поглядывала на дорогу: не идёт ли кто? Но гостей всё не было.
В сердцах мать хворостинкой погнала со двора петухов — обманули! Но петухи скоро вернулись да ещё и привели с собой четвёртого, с огромными шпорами. Тот нагло вошёл в сени:
— Ку-ку-ри-гу-у!
— В этом что-то есть, — сказала мать. — Не зря же они горло дерут.
— Да ну, ерунда, — сказал отец, который не очень-то верил петухам.
Но всё же в ту ночь оставил свет в одной комнате: если кто придёт, пусть знает — хозяева дома.
Но в дверь никто не постучался, а на заре Чубо исчез. Гиочика ещё полусонного увела его на Рэут.
В траве лежали зёрнышки росы. Гиочика, как всегда, устроилась у Чубо на плече.
Они подошли к берегу, и Гиочика сказала:
— Искупайся.
Чубо не стал раздумывать. Быстро раздевшись, он прыгнул в воду.
Сонный Рэут, бормоча что-то, катил вниз свои воды. Ему и в голову не приходило, что так рано утром Чубо может купаться. Он думал — это рыбина бьёт под ракитами.
Дрожа от холода, Чубо вышел из воды. Но Гиочика заставила его вымыть ноги и подала ему чистую рубаху.
— Смотри, какой пар над рекой! — сказал Чубо. — Я согрел Рэут. Можешь и ты искупаться.
И Гиочика вошла в воду.
Когда они, весёлые, чистенькие, вернулись домой, отец и мать уже беспокоились.
— Где это вы были в такую рань?
— На Рэуте, — ответил Чубо. — Купались.
— Алда, малда, ока, о! — сказала Гиочика. — Им тоже надо искупаться. К нам должен прийти Высокий Гость!
Так вот почему кричали петухи! Не обманули, значит.
Отец и мать не стали спорить с Гиочикой, очень уж она им нравилась. Отец залез в бочку с водой, мать — в корыто. А Фараона из ведра окатили.
— Торопитесь, — говорила Гиочика. — Гость стучится в дверь!
Когда мать и отец переоделись в чистое платье, девочка поманила их за собой пальцем.
— Вот он! — сказала она.
Во дворе, на том месте, где стоял когда-то дедушка Далбу, их и вправду ждал Высокий Гость.
Был он, правда, пока невысок, но вытягивался на глазах и носил уже золотую шляпу.
— И-и-и! — удивился отец, а мать поклонилась.
И тут все они — и Чубо, и мать с отцом, и Гиочика — взялись за руки и запели:
