От Тильзита до Эрфурта

будут иметь такой характер и такие размеры, что Английское государство или будет раздавлено, или же вынуждено будет войти в надлежащие границы”…[468]

Между тем, в то самое время, когда Наполеон предается своим грандиозным проектам и доводит их до ясной и почти окончательной формы, вблизи него, но не доходя до его сведения, начинается всеобщее восстание Испании, которое доказывает неосновательность его предложений и вскоре разрушит все его планы. За Пиренеями уже началась борьба между восставшим населением и нашими, более чем слабыми, войсками, разбросанными на слишком обширной территории. Эта война, благодаря ее ожесточенному, не знавшему жалости характеру и жестокому вероломству, приводит в замешательство наших солдат. Со всех концов полуострова скачут к императору адъютанты. Отправленные своими генералами, которые находятся в критическом положении, они должны сообщить ему об их опасном положении и о крайней нужде в помощи; но для этого им нужно проехать через восставшие города, под выстрелами партизан, засевших в засаду на их пути; одни погибают, другие, вынужденные делать большие объезды, блуждают из провинции в провинцию, повсюду натыкаются на мятеж, с трудом проскальзывают через него и привозят в Байонну уже устаревшие известия. Вся Испания в огне, а Наполеону известна только незначительная доля истины; он с беспримерной самонадеянностью продолжает отдаваться заботам о приготовлениях к своим дальнейшим предприятиям. 22 мая он пять раз пишет Декре; упрекает его за медлительность и за возражения; требует, чтобы к 15 августа в Тулоне было пятнадцать французских кораблей и чтобы Испания прислала туда с Балеарских островов свой флот. Так как движение должно начаться из Картагены, то следует, чтобы сперва он пришел туда. А в этот самый день Картагена восстает, избивает французов, водружает знамя Святой Фердинанда и подает пример всем испанским городам. 26 мая Наполеон составляет план новой экспедиции в Египет, и 26 же мая возмущается Севилья, вторая столица Испании, учреждает правительство и делается центром восстания. За день до этого Сарагоса провозгласила королем Фердинанда VII; несколько дней спустя, Валенсия следует ее примеру; за ними идут Гранада, Бадагос, Корунья; на севере восстали Астурия и Галиция – с одной стороны, Аррагония с другой, и идут на соединение в тылу нашей армии. В конце месяца, хотя Наполеон и занимается делами Испании, но все еще только для того, чтобы заставить ее военные и морские силы принять участие в своем военном предприятии. Он намеревается двинуть их на Гибралтар или в Марокко, чтобы закрыть Англии вход в Средиземное море, но, главным образом, стремится увеличить флоты Кадикса и Лиссабона путем укомплектования местными средствами. Но ему неизвестно, что его корабли в Кадиксе осаждены восставшими; что они чуть ли не завтра будут взяты в плен; что на юге регулярные войска перешли на сторону его врагов, и что Испания в лице Верховного Совета только что объявила ему войну.[469] Оскорбленная в своих национальных чувствах, в своем национальном достоинстве, вся нация поднялась; она хочет вцепиться в бока победителя, задержать его бег, парализовать его движения и вызвать против него, вслед за борьбой королей, борьбу народов. Пример Испании заражает уже Германию, и австрийский дом, уступая общественному мнению и боясь за свою собственную безопасность, готовится начать первую войну за германскую независимость. После непрерывного ряда побед, покрывших его славой, но не давших ему возможности успокоиться, Наполеон думал, что только одно последнее громадное и решительное усилие отделяло его от мира с Англией, которого он так страстно желал и который должен был на прочных началах установить его судьбу, упрочить его величие и увенчать его дело, и вдруг почва начинает колебаться и уходить из-под его ног, самые основы его могущества подкашиваются и рушатся.

ГЛАВА 11. ИСПАНИЯ И АВСТРИЯ

Наполеон слишком поздно сознает опасность испанского восстания; он откладывает до 15 июля приготовления к далеким экспедициям. – Впечатление, произведенное в Вене байоннскими событиями. – Меры для спасения империи – всеобщая мобилизация; Австрия вооружается. – Наполеон не хочет войны с Австрией и старается ее избегнуть; роль, назначенная им для России. – Александр старается быть любезным и предупредительным. – Его первые обращения к Австрии. – Эрцгерцог Карл и испанская корона. – Россия признает короля Жозефа. – Ненадежное положение полуострова. – Наполеон не отказывается вполне от своих проектов на Востоке и в Индии; инструкции по поводу Персии; труд, возложенный на библиотекаря Барбье. – Путь римских легионов к Евфрату. – Победа при Медина де Рио-Секо; значение, которое Наполеон придает ей. – Капитуляция при Байлене. – Громадное значение этого события; все расчеты Наполеона сведены к нулю. – Оно вызвало его гнев и причинило ему большое огорчение. – Резкая перемена фронта. – Он решает увести войска из Пруссии и хочет представить эту меру как удовлетворение, данное России. – Каким приемом пользуется он при сообщении царю о Байленской катастрофе. – Два курьера из Рошфора. – Корректное поведение царя. – Русские рекруты и солдаты Дюпона. – Царь не хочет угрожать Австрии и ограничивается осторожными предупреждениями; причины его поведения. – Его слова и поступки. – Новая революция в Константинополе. – Убийство Селима. Визирь Байрактар. – Александр назначает день свидания. – Он удваивает свою предупредительность. – Толстой неисправим. Слова Наполеона на охоте. Северные снега и благодатный климат Франции. – Александр подводит счет франко-русскому союзу. – Договор с Пруссией от 8 сентября. – Александр требует полного освобождения Пруссии и раздела Турции. – Нежные и настойчивые письма к Наполеону. – Вопросы, которые будут обсуждены в Эрфурте.

Только в конце июня Наполеон впервые усмотрел в делах Испании серьезное препятствие своим проектам относительно Востока и Индии. Получив в первую голову известия о волнениях, происходящих вблизи наших границ, в Аррагонии, в Каталонии и Астурии, он видел в этом только проявление местного фанатизма, вызванного монахами, поднявшими толпу, склонную к беспорядкам; он все еще думал, что его войскам придется сражаться в Испании не с народом, а с чернью, и что несколько быстро и энергично нанесенных ударов приведут все в порядок. Он приказал направить колонны на главные пункты восстания и спешно отправил подкрепления по ту сторону Пиренеев. Первые стычки были в нашу пользу; но эти успехи только определеннее выяснили силу и размеры зла. Позади врагов, которых рассеивали наши войска, они встречали других; им приходилось не мятеж подавлять, а завоевывать королевство, провинцию за провинцией. На севере Бессьер столкнулся с регулярными войсками; на Эбро остановила нас Сарагоса; в королевстве Валенсия (dans le royaume de Valence) Монсей, окруженный врагами, с трудом подвигался вперед; о Дюпоне, который рискнул вступить в Андалузию, получались только краткие и редкие известия. Наполеон понял тогда, что подчинение Испании потребует большого напряжения сил, настоящей войны, и может вынудить его отсрочить отдаленные экспедиции. Пока еще он не отменяет приказаний о приготовлениях к ним, но временно задерживает приготовления. “Я желаю, – писал он Декре 28 июня, – чтобы вы испрашивали у меня новых приказаний прежде, чем будете производить затраты, которые будут напрасны, если не состоится брестская экспедиция…” Вслед за тем он прибавляет: “Так как испанские дела вот уже месяц, как приняли довольно серьезный оборот, то может случиться, что в мои планы не войдет рисковать таким большим количеством сил на морях”.[470]

Более ясные указания на необходимость приостановиться на том пути, по которому он так энергично пошел, т. е. на пути приготовлений к операциям на Востоке, он почерпнул в известиях о настроении Австрии. Несмотря на его усилия улучшить отношения с венским двором, тот и не думал отрекаться от своих предубеждений и ненависти. Разрыв Австрии с Англией был только кажущимся: британские товары по- прежнему доставлялись в Триест. В Вене общество оставалось верным той антифранцузской коалиции, которая имела деятельных членов во всей европейской аристократии, даже в то время, когда правительства не принимали в ней участия. Австрийская столица была очагом всемирной интриги. Что же касается кабинета, он, несмотря на свою слабость и раздоры, не мирился с мыслью, будто Пресбургский мир навсегда установил судьбу монархии. Он был в отчаянии, что в 1807 г. упустил случай поправить свои дела. Недовольный другими и самим собой, сознавая свое одиночество, относясь с недоверием ко всем и особенно к Франции, он подготовлялся к решительной борьбе. Он и желал войны и, вместе с тем, боялся ее; он считал, что она должна неизбежно вспыхнуть, независимо от того, будет ли Австрия к ней вынуждена или сама вызовет ее.

Со времени Пресбурга его главной заботой было восстановить и преобразовать военные учреждения империи по системе, отчасти заимствованной у Франции, с тем, чтобы иметь возможность располагать во время войны наличным составом войск, который ни по качеству, ни по количеству не уступал бы нашим. Предложения Наполеона и его слова по поводу Турции вызвали в Вене только большую осторожность. Решив, если бы это оказалось безусловно необходимым, действовать на Востоке, совместно с нами, соглашаясь с нами, соглашаясь взять несколько оттоманских провинций и наметив их заранее,