– И хорошо, что это так, ведь при помощи вашего искусства мне удастся стряхнуть с себя эти красные сутаны, как ненужные цепи.
Михель Мельцер громко запротестовал:
– Ваше Преосвященство, я – обычный зеркальщик из Майнца. Я далек от того, чтобы вмешиваться в дела Римской церкви.
Да Мосто покачал головой. Он запустил правую руку в ящичек, и золотые монеты посыпались у него между пальцев.
– По золоту никто не сможет определить, его происхождение, – сказал легат, и его темные глаза засверкали. – Но будьте уверены, это не грешное золото, не краденое, не добытое шантажом – оно от людей, заинтересованных в том, чтобы я стал наследником моего дяди Папы Евгения.
– И какую роль я должен в этом сыграть, маэстро да Мосто? Мне кажется, вы переоцениваете мои способности.
– Ни в коем случае! – воскликнул да Мосто. – Ни в коем случае! Я всего лишь хочу, чтобы вы изготовили для меня столько же индульгенций, сколько Папа Евгений заказал для себя, кстати, с моим будущим именем.
Недоверие, охватившее поначалу зеркальщика, сменилось любопытством. То, что происходило с тех пор, как римские Папы переехали в Ватикан, заставляло краснеть набожных христиан. Замыслы да Мосто, – или лучше сказать, поддерживающей его партии – казались более человечными по сравнению с некоторыми деяниями, совершенными именем Всевышнего.
Сомнения Мельцера Чезаре да Мосто расценил как размыш ления.
– Вы сделаете так, как я хочу? – спросил он. И когда Мельцер не ответил, добавил: – Вы не останетесь внакладе.
– А если я откажусь?
Легат подошел к зеркальщику вплотную, поглядел на него снизу вверх и сдавленным голосом произнес:
– Этого я бы вам не советовал, мастер Мельцер. За мной стоят сильные люди. Они хотят в конце концов вернуть то, что потратили. Или же вы желаете кончить так, как несчастный Альбертус? – И он указал на темное пятно на каменном полу.
В старой церкви было жарко и душно, по при этих словах зеркальщика бросило в дрожь. Он промолчал.
– Никому ни слова! – прошипел Чезаре да Мосто. И, указав на ящик с монетами, добавил: – Спрячьте хорошенько. Это принадлежит вам!
И папский легат скрылся за низенькой боковой дверью так же неожиданно, как и появился.
Глава VI. Судьба в стеклянном шаре
С того дня зеркальщик не мог избавиться от мысли, что сторонники Чезаре да Мосто могли организовать убийство Альбертуса ди Кремоны. Но поскольку ни племянник Папы и ни один из его спутников не находились в Константинополе в то время, когда было совершено убийство, то люди да Мосто должны были иметь сторонников здесь, в городе. Таким образом, необходимо было соблюдать осторожность.
Золото, в одночасье сделавшее его богатым человеком, Мельцер спрятал под камином в своем доме. А что касалось заказа, то мастер начал перерабатывать уже напечатанные индульгенции с именем Папы Евгения. Под старым клише он ставил теперь имя Юлиан Второй.
Мельцер не стал рассказывать Симонетте о своей встрече с племянником Папы. И без того ужасная смерть брата ввергла юную венецианку в глубокую депрессию. Симонетта часто плакала, и даже амулет, подаренный ей Мельцером, не вызвал у нее улыбки.
Теперь Михель и Симонетта жили как муж и жена. В любом другом месте это посчиталось бы бесстыдством, но в Константинополе, городе между Западом и Востоком, никто не обращал на них внимания. Мельцер любил лютнистку и нисколько не сомневался, что она отвечает ему взаимностью.
Что же касается убийства ее брата Джакопо, то Мельцер не верил в случайность. Более того, зеркальщик предполагал, что целью кровавой охоты на самом деле был он сам. Случай в императорском саду рассматривался скорее как увеселение, чем как несчастье. Странствующие сокольничьи беспрепятственно покинули Константинополь на следующий же день и отправились на восток.
Единственный, кто мог пролить свет на загадочную смерть Джакопо, был человек, некоторым образом предвидевший случившуюся беду: звездочет и предсказатель Бизас.
Бизас жил в полуразрушенном доме на густо заселенном склоне горы, спускавшейся на северо-востоке к Золотым Воротам – в не очень респектабельном месте. Держа в кармане золотой дукат – сумму, которую Бизас обычно просил за беседу, Мельцер в сопровождении Симонетты отправился к астрологу.
В маленьком домике высокий мужчина казался еще выше. В низеньких комнатах его голова почти доставала до потолка, а от света его тень на стене казалась исполинской и призрачной.
Бизас сразу узнал посетителя и мрачно поинтересовался, чего он хочет.
Прежде чем заговорить, Мельцер вынул золотой дукат и положил его на небольшой столик в центре комнаты. Затем сказал:
– Вы помните нашу встречу на императорском празднике Кувшинок?
– Смутно, смутно, – ответил предсказатель, но при виде золота лицо его прояснилось.
– Как бы там ни было, вы предрекали мне кровь и смерть, – сказал Мельцер. – Так ведь было?
– Если вы так говорите, – промолвил Бизас. – В любом случае, это не сохранилось у меня в памяти. Вы должны понимать, у меня возникает много видений, когда я встречаюсь с людьми.
– Я наслышан о вашем даре, но, во имя Вельзевула, кто сказал вам день моего рождения?
Звездочет пожал плечами.
– Это и есть причина вашего визита?
– О нет! – воскликнул Мельцер. – Мне хотелось бы знать, почему судьба, которую вы предрекли мне, пала на другого человека.
Великан окинул зеркальщика внимательным мрачным взглядом, затем повернулся к Симоыетте и поинтересовался:
– А этой что здесь надо?
– Я думал, вы знаете ее, – задиристо сказал Мельцер. – Ее брат пал жертвой смертоносной птицы!
Когда Мельцер говорил это, ему показалось, что предсказатель внезапно вздрогнул. Но уже в следующий миг Бизас снова овладел собой и проворчал:
– Красивая баба, не спорю. Надеюсь, вы знаете, во что ввязались!
– Это женщина, которую я люблю, – ответил Мельцер. – И я не понимаю…
– Ну, – ледяным тоном заметил Бизас, – столь прекрасная женщина, как эта – услада для глаз, пожар для кошеля, а для души она сущий ад.
Симонетта беспомощно взглянула на Мельцера, но тот не дал астрологу запугать себя и спросил:
– Вы знаете это по собственному опыту или у вас только что было видение?
Дерзкие слова зеркальщика не понравились Бизасу. Он не ответил, а только недовольно пожал плечами.
– Эй, – сердито проговорил Мельцер, – я положил вам на стол золотой дукат, чтобы узнать, кто стоит за нападением на лютниста, а вместо этого я слышу от вас только глупую болтовню о достоинствах и недостатках красивой женщины.
Сказав это, зеркальщик сделал движение, словно хотел забрать монету со стола.
Но прежде чем ему это удалось, предсказатель накрыл золотую монету ладонью. Из ящика под столом он вынул таинственный план с нарисованными на нем кругами и странными знаками, а также стеклянный шар величиной с гранат. Бизас поставил шар в центр затертой карты и начал водить им кругами по пергаменту.
Симонетта взяла Мельцера за руку. Она страшилась узнать правду и с недоверием следила за каждым движением звездочета.
Вдруг Бизас остановился, приблизил лицо вплотную к шару да так и застыл, словно окаменел. Было слышно только тяжелое прерывистое дыхание предсказателя.
Когда Бизас наконец вышел из оцепенения, это произошло настолько стремительно, что Симонетта невольно отпрянула и прижалась к Мельцеру. Звездочет подпер голову руками и уставился в пустоту.
