размещенные в легком корпусе подводные буксировщики.
До советских территориальных вод «Пикколо», с экипажем, подлежала транспортировке в специально оборудованном для этого трюме итальянского сухогруза. Далее ей предписывалось проникновение во внешнюю бухту Севастополя - Омега, в которой еще со времен войны ржавели подлежащие разделке старые суда.
После этого, осуществив по возможности, покладку лодки на грунт, облаченные в легководолазное снаряжение диверсанты должны были выйти из нее, с помощью буксировщиков добраться до якорной стоянки линкора и, осуществив его минирование, скрытно покинуть бухту. Затем, уйдя в нейтральные воды, дождаться в заданной точке возвращения сухогруза и на нем вернуться назад.
Ранним утром 20 октября 1955 года, из сицилийского порта Аугусто вышел итальянский грузовой пароход «Леонардо», следующий курсом на Одессу.
На его мостике, рядом с хмурым капитаном, стоял исполняющий роль второго помощника, Винченцо Торриани, а в одном из грузовых трюмов на корме, оборудованном открывающейся в воду аппарелью, на съемных кильблоках покоилась «Пикколо», с находящимся здесь же экипажем.
Курс и скорость «Леонардо», при подготовке операции были рассчитаны таким образом, чтобы пройти траверс маяка Херсонес ночью, на расстоянии пятнадцати миль от берега.
Когда из-за горизонта появились первые лучи солнца и берега Сардинии скрылись вдали, Торриани перебросился несколькими словами с капитаном, после чего сошел с мостика на палубу, а оттуда, миновав надстройку, спустился по вертикальному трапу в кормовой трюм.
В его гулком пустом пространстве, тускло освещенном двумя, закрепленными на подволоке фонарями, удобно расположившись на лежащих на палубе пробковых матрацах, спали одетые в шерстяные свитера и гамаши, диверсанты.
Двое из них - Грилло и сухощавый подвижный сардинец Пелите, тихо напевавший какую-то неаполитанскую песенку, играли в карты.
- Как наверху? - поинтересовался Грилло, при появлении Торриани и отложил карты в сторону.
- Отличное утро, Джузеппе. Солнечно и тепло.
- Зато здесь чертовски прохладно и сыро, - буркнул капитан-лейтенант, после чего извлек из стоящего рядом вещмешка плоскую металлическую флягу и сделал из нее несколько глотков.
- Будешь? - протянул он флягу Торриани. - Настоящая граппа из Фриули.
- Не откажусь, - рассмеялся тот и тоже приложился к горлышку. - Может быть, стоит разбудить парней? - кивнул он на спящих. Я пришлю Сантано с горячей пиццой.
- Пускай дрыхнут, - махнул рукой Грилло, - им пришлось здорово попотеть ночью. Ты знаешь, Джовани, я все время думаю об этой дьявольской базе. Не могу забыть, как мы с немцами штурмовали ее в сорок втором, а потом едва унесли оттуда ноги. Уверен, на дне бухты до сих пор лежат тысячи мертвецов.
- Да, - включился в разговор, задумчиво перебирающий карты Пелите. - У меня до сих пор перед глазами картина: рвущиеся снаряды, горящий причал, а по нему несутся автомобили с пьяными эсэсовцами, орущими «хайль Гитлер!». И на полном ходу в море.
- Зачем? - вскинул на него глаза Торриани
- А чтобы не попасть в лапы русским морякам. Эсэсовцы их раненых, при штурме Севастополя, обливали бензином и живыми сжигали в воронках. А у русских есть пословица, «долг платежом красен».
- Откуда у тебя такие познания в их языке? - удивился Торриани.
- Мы были в этих местах почти два года, и я встречался с русской девушкой, у нее и научился.
- Ну да, и к тому же обрюхатил красотку, - ухмыльнулся Грилло.- У тебя возможно в этом городе есть сын или дочь.
Пелите опустил глаза и вспомнил свою последнюю встречу с Ритой, так звали девушку, весной сорок четвертого. Русские наступали, город пылал, и незадолго до отхода, отпросившись у Боргезе, он на несколько минут заехал в небольшой рыбацкий поселок, расположенный неподалеку от места базирования их отряда. Расставание было тягостным, и на прощание лейтенант оставил Рите адрес своих родителей в Арбатаксе, немного продуктов и миниатюрный золотой кулон на цепочке, с изображением Девы Марии.
- А все-таки, русские неплохие люди, - ни к кому не обращаясь, произнес он.
- Тебя, Франциско послушать, - нахмурился Грилло,- так эти «иваны» нам чуть ли не братья. А я их ненавижу. И с удовольствием подниму на воздух всех, кто на «Чезаре». Тем более, что за операцию нам отвалят солидный куш.
- И не только, - добавил Торриани. - В случае успеха, все участники операции будут представлены к Военному ордену. А это не только почет, но и пенсия.
- Да, - мечтательно протянул Грилло. - Тогда бы я вышел в отставку и купил себе небольшую виллу где-нибудь в горах.
- А почему именно в горах, а не у моря? - закурив сигарету и глубоко затянувшись, спросил Пелите.
- Оно мне чертовски надоело. Еще немного и я точно превращусь в лягушку.
- В этом случае в отставку тебя не пустят. Лягушки нам очень нужны, - рассмеялся Торриани.
- М-да, - хмыкнул Грилло, - возможно. А как ты думаешь, Джовани, не обнаружили ли русские наш «карман» с тротилом на линкоре? В этом случае имеющейся взрывчатки едва ли хватит, чтобы отправить «Чезаре» на дно.
- Вряд ли, - подумав, ответил Торриани. - Обнаружить его практически невозможно. Разве что прорубить в этом месте внутреннюю обшивку.
- Что ж, в таком случае взрыв будет небывалой силы. Тем более что рядом артиллерийские погреба. Пожалуй, разнесет весь порт и часть города?
- По расчетам наших взрывотехников, в случае детонации, да, - жестко произнес Торриани. - Это будет почище, чем подрывы английских линкоров в Александрии…
В точно назначенное время, «Леонардо» вышел на траверс Херсонеса. Ночь была по осеннему темной и ненастной, и только у туманного горизонта временами вспыхивал неверный проблеск далекого маяка.
Выключив ходовые огни, судно замедлило ход и в его машинном отделении, нагнетая воду в кормовой трюм, размеренно загудели насосы. Спустя непродолжительное время их гул прекратился, в задней части ахтерштевня беззвучно открылась массивная аппарель, и в пучину темной тенью скользнул «Пикколо». Затем аппарель закрылась, насосы заработали снова и, набирая ход, сухогруз лег на прежний курс.
- Не завидую я вашим парням, Джузепе,- пробормотал капитан, приказав рулевому увеличить ход.
- А я не завидую тем, кто попадется на их пути, - последовал ответ…
Удифферентовав лодку, Пелите переложил рули на всплытие, и когда стрелка глубиномера застыла на пятиметровой отметке, Грилло поднял перископ и осмотрел горизонт.
В захлестываемом волнами мутном окуляре, позади тускло светились ходовые огни удаляющегося «Леонардо». Развернув перископ, капитан-лейтенант поймал в него очередной маячный проблеск и назвал рулевому курс. В отсеке тихо зажужжали электромоторы и «Пикколо» двинулся к Херсонесу.
Через три часа, оставив позади служивший ориентиром маяк, и следуя на той же глубине, лодка с диверсантами проскользнула в бухту Омега. Здесь она застопорила ход и после того, как Грилло внимательно обозрел в перископ пустынную акваторию, направилась к группе полузатопленных судов в ее дальней части.
