– Что он делал после того, как закончил университет?
– Долгое время работал во Всемирном банке в Лондоне, а потом перешел в «Терндейл и компанию» – года полтора назад. А что?
– Когда вы говорили с ним в последний раз? – спрашивает Тиллинг, игнорируя мой вопрос.
– Уже несколько месяцев прошло, – отвечаю я, стараясь не оправдываться. – Андрей сейчас в Москве, так что мы не часто общаемся.
– Он присутствовал на похоронах?
– Я не уверен. Вы, наверное, помните – я рано ушел.
– Вы знаете, где конкретно он сейчас находится?
– А я думал, что вы будете говорить, а я – слушать, – раздраженно замечаю я.
Тиллинг стучит пальцем по пакету.
– Накануне убийства Дженны посыльный доставил пакет от Андрея к вам домой. Ваша горничная расписалась в получении в шестнадцать семнадцать. Она сказала, что оставила пакет на барной стойке в кухне. Вы знаете, что в нем было?
– Нет. Я никакого пакета не видел.
– Когда мы вместе с вами осматривали дом, вы сказали, что ничего не пропало. Вы не заметили, ничего не появилось? Размером с тостер, может меньше, весит не больше килограмма?
Я мысленно возвращаюсь к осмотру, который я совершил на следующий день после убийства Дженны; каждая деталь прочно врезалась мне в память.
– Нет.
– Никаких догадок по поводу того, что бы это могло быть?
– Когда Дженна общалась с Андреем, они в основном беседовали о книгах, – отвечаю я. – Так же как и с падре Виновски. Только с Андреем они, как правило, обсуждали книги о политике и искусстве. Думаю, именно книгу он ей и прислал.
Эллис вытаскивает из куртки блокнот и быстро что-то записывает.
– Они читали книги, а потом обсуждали их по телефону? – уточняет Тиллинг.
– Или обменивались письмами по e-mail.
– Вас это беспокоило?
– Что меня беспокоило?
– Что ваша жена так часто общалась с Андреем.
– Да никогда! – горячо возражаю я и понимаю, что ненароком дал им еще один повод для подозрений. – Мы все были старыми друзьями.
Эллис строчит дальше, а Тиллинг, хмурясь, смотрит в стол, наверное, формулируя очередную топорную инсинуацию. Я чувствую, как во мне закипает гнев. Как бы ни были близки Андрей и Дженна, я ни на секунду не усомнился в их порядочности.
– Зачем вы раздали все вещи из дома? – задает неожиданный вопрос Тиллинг.
На столике в прихожей лежало блюдо из венецианского стекла, которое Дженна купила во время нашего медового месяца. Это блюдо было первой вещью, попавшейся мне на глаза, когда я вошел в дом вместе с полицией. А полицейские использовали его как пепельницу. Раздать вещи было единственным способом не проводить дни в рыданиях.
– Не ваше дело.
– Возможно, если бы вы сказали мне эту мелочь, – устало заявляет Тиллинг, поднимая на меня взгляд, – я смогла бы убедить себя, что вы хотите нам помочь.
Официантка останавливается возле нас, чтобы наполнить мою чашку, давая мне несколько секунд для размышлений. Если я хочу привлечь Тиллинг на свою сторону, мне придется сначала сделать несколько широких жестов, вне зависимости от того, насколько мне это будет тяжело.
– По двум причинам, – запинаясь, говорю я, после того как официантка уходит. – Во-первых, я не знаю, кто прикасался к нашим вещам: убийца, Ромми, другие люди, которые были в доме. Чистых вещей просто не осталось. И во-вторых, мне все напоминало о Дженне. Я просто пытался подвести черту. Не думать о том, как все было раньше.
– До того как ее убили?
– До всего. Когда мы еще были счастливы.
Тиллинг смотрит мне в глаза, пока я не заливаюсь краской. Если она задаст еще один вопрос – я встану и уйду. Она берет ложку и начинает изучать чашку.
– Давайте теперь поговорим о времени, – предлагает Тиллинг. – Пакет, который Андрей послал Дженнифер, был доставлен вам домой в шестнадцать семнадцать в понедельник. Дженнифер в тот день работала допоздна, а вы ночевали в городе. Она отключила сигнализацию в доме в десять тридцать восемь вечером в понедельник и включила ее в семь тридцать на следующее утро. Она поехала на работу, ввела логин в свой компьютер в семь пятьдесят три и оставалась в офисе все утро, пока около десяти пятнадцати не раздался телефонный звонок. Дженнифер сказала коллеге, что ей нужно заскочить домой на несколько минут, но обещала вернуться до одиннадцати. От вашего дома до ее офиса ехать от тринадцати до семнадцати минут, в зависимости от того, как повезет со светофором. Добавляем еще десять минут на непредвиденные ситуации на дороге и получаем продолжительность поездки в оба конца от тридцати шести до сорока четырех минут. Похоже, она собиралась поехать прямо домой, а потом сразу обратно.
– К чему вы клоните?
– У нее не было времени на то, чтобы завезти куда-нибудь пакет. Ни в ее машине, ни в ее кабинете его не было. Никто из курьеров круглосуточных служб доставки ничего от нее не получал. Если бы она открыла пакет, мы бы обнаружили упаковку в мусорной корзине. В то утро у вас не вывозили мусор, и мы успели опечатать ее кабинет до того, как там убрали. Мы дважды проверили список следственных материалов и сравнили его с фотографиями с места преступления, чтобы удостовериться, что никакой вороватый медик или подкупленный полицейский ничего не прикарманил. Но все на месте.
– Вы думаете, что пакет забрал убийца?
– Убийцы. Во множественном числе.
– Что вы хотите сказать?
– Цилиндр замка на двери вашего гаража был выдернут слесарным молотком. Зазубрины на внутренней поверхности говорят о том, что тот, кто сделал это, правша. Но угол ударов, нанесенных Дженнифер, позволяет предположить, что убийца левша. Также были найдены несколько неодинаковых отпечатков ног и еще кое-какие мелочи. Я вполне уверена, что мы ищем двоих.
– Насколько важно то, что они забрали пакет? – спрашиваю я, ловя каждое ее слово. Я и предположить не мог, какое количество фактов не было известно моим сыщикам.
– Ваш дом был хорошо защищен от дневных ограблений. У вас там тупик, дом на сигнализации, а район регулярно патрулируется. Двое заходят в дом через гараж, надевают резиновые перчатки, отключают сигнализацию, обрезают телефонную линию и открывают дверь слесарным молотком. Эти парни – профи. Но они обыскивают только нижний этаж, а грабители всегда сначала заглядывают в спальни, потому что люди обычно спят рядом со своими ценностями.
– Секундочку. – Я прерываю ее, пытаясь понять, на что она намекает. У меня голова идет кругом. – Вы считаете, что эти типы, возможно, искали именно пакет?
Тиллинг медленно качает головой, поджав губы.
– Рабочая версия окружной прокуратуры округа Уэстчестер такова: вы заплатили двум неизвестным за то, чтобы они инсценировали ограбление и убили вашу жену. Мы считаем, что вы попросили кого-то позвонить ей на работу и заманить ее домой. Но мне нравится ваша идея. Нам не помешает знать, что же было в пакете.
Я снова замыкаюсь в себе, мое первоначальное возбуждение стихает. Мысль о том, что Дженну убили двое, которые просто искали пакет от Андрея, слишком уж притянута за уши, чтобы доверять ей.
– Вы хотите, чтобы я спросил у Андрея, что он послал Дженне?
– Нет, – отвечает Тиллинг. – Мы хотим, чтобы вы сказали нам, как с ним можно связаться.
Я секунду колеблюсь, пытаясь решить, разумно ли связывать Тиллинг с Андреем. Андрей осторожный человек. Он никогда не скажет ничего, что могло бы навредить Кате.
– В записной книжке у меня есть его домашний телефон. Или вы можете позвонить ему на работу.
