коридор, мимо переполненной приемной и заходим в маленькую смотровую.
– Поднимите руки, пожалуйста.
– Зачем?
– Вы хотите встретиться с доктором Андерсон, да?
– Да.
– Поднимите руки.
Я поднимаю руки, а он тщательно обхлопывает меня сверху донизу, задерживаясь на диске, который я записал в квартире Андрея, и книге, которую я забрал из тумбочки. Судя по запаху изо рта, вчера мужчина ел рыбу.
– У вас здесь часто бывают проблемы? – спрашиваю я, не понимая причин такого количества предосторожностей.
– Ждите, – говорит он, игнорируя мой вопрос. – Доктор Андерсон придет.
Он выходит и оставляет меня одного. В смотровой находятся: деревянный стол, запертая металлическая этажерка со стеклянными полками для медицинского оборудования и табурет на колесиках с белым виниловым сиденьем. На одной стене висит красочный постер на русском языке, изображающий серьезных молодых людей. Они похожи на героев обучающего сериала «Улица Сезам» и демонстрируют генитальную сыпь. Я сажусь на табурет и закрываю глаза, пытаясь побороть ощущение нереальности происходящего. Три месяца назад Дженна была жива, а мы с Теннисом играли в мяч у меня в кабинете. Каким образом, черт возьми, я в конце концов очутился здесь?
Дверь открывается только через пятнадцать минут, впуская высокую женщину с пепельными волосами, одетую в длинный белый халат поверх темного свитера из толстой пряжи и синих вельветовых брюк. На носу у нее красуются полукруглые очки. Она протягивает мне руку.
– Эмили Андерсон.
– Питер Тайлер.
У Эмили коротко остриженные ногти и твердое рукопожатие. Она говорит, кажется, с канзасским акцентом, и очень возможно, что лет двадцать назад она стала королевой красоты на празднике урожая в своем маленьком провинциальном городке.
– Вы друг Андрея? – спрашивает она.
– Да. Мы начинали свою карьеру в одной компании и жили в одной комнате, когда учились в Школе бизнеса, давным-давно.
– Питер, – улыбаясь, повторяет она. – Вы ведь играли в баскетбол вместе с Андреем.
– Да.
– Андрей мне много рассказывал об этом. Он очень любит вас и вашу жену.
Я улыбаюсь ей в ответ, радуясь, что она знает, кто я такой, но чувствуя неловкость от встречи с человеком, не слышавшим о смерти Дженны.
– Я в последнее время никак не могу с ним связаться. Одна из причин моего прихода состоит в том, что я хотел бы взять у вас номер его телефона или электронный адрес, если вы их знаете.
– Боюсь, что они мне неизвестны, – отвечает она, и ее улыбка исчезает.
– В квартире Андрей не живет. Вы не знаете, он еще в Москве?
– В последнее время я его не видела.
– Он уволился с работы. Его сестра, Катя, не знает, где он сейчас.
Эмили поджимает губы и хмурится.
– Не думаю, что могу вам чем-то помочь.
– Возможно, мы могли бы обсудить это за чашечкой кофе? – предлагаю я, понимая, что она меня вот- вот выставит за дверь. – Я хотел бы больше узнать о вашей работе здесь. И я действительно хочу сделать пожертвование.
Она мельком смотрит на часы и отрицательно качает головой.
– Извините, но мне сегодня нужно успеть на самолет, а еще – доделать массу бумажной работы.
– Пожалуйста. – Я решаюсь отбросить всякое притворство. – Мне и правда очень нужно поговорить с Андреем. Мы с его сестрой очень за него переживаем. Любая мелочь, которую вы мне расскажете о его жизни здесь, может помочь мне понять, как с ним связаться.
– Почему вам так не терпится поговорить с ним?
– Это очень запутанное дело, – говорю я, понимая, как неубедительно это звучит. – Если вы уделите мне несколько минут, я смогу все объяснить.
Эмили слегка поднимает подбородок, чтобы посмотреть на меня сквозь очки.
– Через дорогу есть кафе, где готовят неплохой кофе. Там накурено, но помещение отапливается. Подождите секунду, я только скажу Владимиру, куда иду.
Владимир – это тот тип со сломанным носом, и он ждет сразу за дверью. Эмили бросает ему несколько предложений на беглом русском языке. Он пространно отвечает ей и протягивает тонкую пачку бумаги. Эмили выглядит обеспокоенной.
– Какие-то проблемы? – интересуюсь я, надеясь, что она не передумает пить со мной кофе.
– Мне нужно кое-что быстро сделать, – отвечает она, не глядя на меня. – Давайте встретимся через несколько минут у центрального входа.
Эмили поспешно уходит; ее белые сабо стучат по каменному полу, а собранные в хвост волосы подпрыгивают на ходу. Тухлый запах заставляет меня обернуться. У меня за спиной стоит Владимир.
– Вы боксировали? – спрашиваю я, похлопывая пальцем по носу.
– Боксировал?
– Дрались.
– Дрался, – повторяет он. – Да. С мусульманами, в Афганистане. Там проблемы. Здесь, – он легонько постукивает меня пальцем в грудь, – проблем нет. Понятно?
Я стараюсь не дышать глубоко и думаю – как такой головорез, как Владимир, мог попасть на работу в клинику, занимающуюся проблемой СПИДа. Владимир приставляет ладонь к уху, копируя жест плохо слышащего человека.
– Понятно, – говорю я.
Эмили игнорирует мои попытки завязать разговор, пока мы переходим через дорогу и заходим в тускло освещенное кафе. Кроме нас, здесь еще только двое посетителей – двое молодых людей в спецовках. Они курят сигареты и пьют что-то из стопок у барной стойки. Бармен певуче здоровается с нами, но Эмили едва узнает его, односложно заказывает кофе и проводит меня к столику в дальнем углу. Садясь, она отодвигает свои стул от меня и избегает встречаться со мной взглядом.
– Владимир что-то сказал вам, – предполагаю я, пытаясь угадать причину внезапной смены ее отношения ко мне.
– Он поискал информацию о вас в Интернете и распечатал несколько статей об убийстве вашей жены.
– И в них вы прочитали, что полиция подозревает меня.
Эмили поднимает на меня взгляд и кивает, ее голубые глаза неестественно увеличены стеклами очков.
– Полиция ошибается, – произношу я, стараясь говорить как можно искреннее. – Я здесь для того, чтобы попытаться выяснить, кто убил ее. Я разыскиваю Андрея, потому что мне нужна его помощь.
К нам подходит бармен, ставит на стол две белые керамические чашки и металлический чайник без крышки; на подушке коричневой пены четко видны крупинки кофейной гущи. Бармен зачерпывает пену ложкой и кладет ее в чашки, прежде чем налить в них густой кофе. Эмили обхватывает свою чашку ладонями, по-прежнему не сводя с меня глаз.
– Как Андрей может помочь вам?
– Это долгая история.
– Не так давно вы назвали ее сложной. Почему бы вам просто не рассказать мне все как можно лучше, а я попробую следить за ходом вашей мысли.
Я заставляю себя проигнорировать ее сарказм и наскоро выдаю ей сокращенную версию последних событий, включающую загадочный пакет, увольнение, последующее исчезновение Андрея и таинственного посетителя Понго.
