– Неужели вы не понимаете? – сердито спрашивает она. – Нет другого способа открыть дело.
– Я осознаю это.
Грейс недоверчиво смотрит на меня.
– Этот ваш Владимир жестоко убил двоих людей. И один из них был моим напарником.
– Мне жаль. Я не хочу, чтобы Владимир остался безнаказанным, но увидеть его за решеткой для меня менее важно, чем та работа, которой я сейчас занимаюсь. Я не собираюсь рисковать ни репутацией «Fondation l’Etoile», ни чем-то еще, рассказывая дикие истории о русских киллерах, которых никогда не поймают и не осудят.
– «Цайц» виновата как минимум в преступном сговоре. Вы хотите позволить им купить ваше молчание в обмен на лекарство?
– Если вы так на это смотрите, то да. Я же предпочитаю думать о тех людях, которых мы спасаем. Я много размышлял об этом, Грейс. Дженна хотела бы именно этого. Я за то, чтобы оставить все как есть.
– Вы за это, – в бешенстве заявляет она, швыряя пустой стаканчик из-под кофе в ближайшую урну, – вы за это, потому что для вас все обошлось! Разве не так?
– Я потерял жену и лучшего друга, – напоминаю я, касаясь ее руки, чтобы смягчить свой упрек.
– Не пытайтесь вызвать у меня жалость! – рявкает Грейс, отдергивая руку. – Вы прекрасно понимаете, о чем я.
Она снова натянула кепку на лоб, и лица не видно, но оно наверняка покраснело от злости. Я бы встал и ушел, если бы мне не нужно было тщательно пересказывать наш разговор Теннису.
– Я еще об одном хотел поговорить.
– Умоляю, говорите же. – Грейс саркастически хмыкает.
– Ваш адрес я получил от того же частного детектива, который накопал компромат на Ромми перед похоронами Дженны. Он бывший полицейский, и у него все еще остались крепкие связи в вашем отделении. Он сообщил мне, что в последнее время дела ваши на работе не так хороши, как хотелось бы.
– Плохие новости распространяются быстро. А чего вы ожидали? Мы с моим бывшим напарником получили сенсационное дело об убийстве. Окружной прокурор выписала ордер не на того парня, а виновных мы никак не могли найти, пока один из них не всплыл в виде трупа, причем убил его мой бывший напарник, а потом неизвестные прикончили и моего бывшего напарника, и второго убийцу. Единственный, кого я арестовала, так это бывшего агента ФБР, разъезжавшего недалеко от Лонг-Айленда с парочкой автоматов в багажнике, но это было в другом округе.
– Не понимаю, почему вас сделали козлом отпущения.
– Неужели? – Грейс огорченно качает головой. – Дерьмо спускается вниз. Окружной прокурор беспокоится о политике, а мой начальник суеверен. Одна думает, что я потеряла нюх, а другой – что мне не везет. Но результат один и тот же.
– Когда мы с вами встретились впервые, в моем офисе, Ромми упомянул, что вы учитесь на юриста, – говорю я. – И я слышал, вы уже почти закончили обучение.
Она наклоняет голову набок, чтобы посмотреть мне в глаза, и, протянув руку, прикасается ко мне, повторяя мой недавний жест.
– Не лезьте в мою жизнь, – мягко просит Грейс. – Ясно вам?
Что там говорил Теннис? «Самое худшее, что она может сделать, – это просто уйти». Я делаю глубокий вдох.
– «l’Etoile» собирается работать в опасных местах. Нам бы пригодился юрист с хорошим опытом работы в области безопасности.
Она смеется, по-прежнему не отводя взгляда.
– Один из недостатков моей работы в полиции заключается в том, что я не могу врезать по морде какому-нибудь ублюдку вроде вас и не почувствовать, что прячусь за свой значок.
– Это просто предложение, – ничего другого я и не ожидал.
Грейс тычет в меня пальцем, почти касаясь моей груди.
– А прозвучало не только как предложение.
– Это Теннис придумал. – Я пожимаю плечами. – Вы ему нравитесь. И Кейше тоже. Простите, если обидел вас.
– Похоже, мне следует сказать «спасибо», но хорошие манеры никогда не входили в число моих добродетелей.
– Предложение остается открытым. – Я поднимаюсь со скамейки. – Позвоните, если захотите поговорить.
– Подождите, – неожиданно просит она. – Мы еще не закончили.
Я снова опускаюсь на скамейку и подсовываю под себя ногу, чтобы смотреть в лицо Грейс. Она закрывает его одной рукой. Интересно, о чем она думает?
– Я видела ваше фото на последней странице обложки «Нью-Йорк сан», – начинает она. – На открытии детского центра в Адовой кухне, который вы спонсировали. Рядом с вами стояла Катя Жилина. Вы много времени проводите с ней вдвоем?
– Достаточно. – Я удивляюсь, почему она сменила тему разговора. – Мы пытаемся все исправить.
Грейс роняет руку на колено и пялится вниз, на автостраду Бронкс Ривер-паркуэй. Поток транспорта увеличился, и редкий шум отдельных машин сменился неумолкающим воем.
– Много лет назад мой отец научил меня: чтобы правильно относиться к людям, надо представить себя на их месте, а потом решить, как бы я хотела, чтобы ко мне относились. Как вы считаете, это хороший совет?
– Хороший. – Я пытаюсь понять, к чему она ведет.
– Будь я на вашем месте, я бы хотела узнать все до конца.
– Что вы имеете в виду? – Мое сердце почему-то начинает биться чаще.
– Дайте-ка я вам расскажу, что значит работать в отделе убийств. Большинство убийств раскрыть очень легко. Мужчина напивается и лупит свою жену бутылкой по башке. Женщина злится из-за того, что муж ей изменяет, и пускает в него пулю. Это просто. Сложные случаи – те, где мотив не очевиден. И раскрыть такое дело можно, лишь собрав максимум информации и отыскав странные противоречия или совпадения. Обычно после этого понимаешь, что раскрыть тайну можно было при помощи целой кучи деталей, о которых ты забыл спросить или которые не проверил, или просто не связал.
– И что же?
– Я не знала, что миссис Жилина работала в Метрополитен-музее, пока не прочла ее некролог. Мы с Эллис приходили к ней домой, чтобы поговорить об Андрее, но нам не пришло в голову спросить, работает ли она, и если да, то где.
– И что же? – повторяю я.
– Дженнифер рассказала священнику, откуда ей стало известно, что вы ей изменяете. Она сказала, что ей позвонила мать той женщины и что они встретились. Это значит, она встречалась с миссис Жилина, верно?
Уже ничто не может удивить меня в отношении миссис Жилина, но я все равно шокирован.
– Ну да.
– Зачем миссис Жилина сообщать Дженнифер о вашей связи с Катей?
– Не знаю. Наверное, чтобы наказать меня за то, что я обидел Катю. На что вы намекаете?
– Терпение. Давайте сначала вспомним о Лимане. Миссис Жилина не знала его имени, но выяснила, где он остановился. Владимир, должно быть, вычислил Лимана в вестибюле гостиницы и проследовал с ним до его номера, где и схватил. Верно?
– Похоже на то.
– Но ведь это крупный отель. Через вестибюль проходит масса народу. Как же Владимир сумел вычислить Лимана в толпе?
– Не знаю, – повторяю я, и мои недобрые предчувствия усиливаются.
– Еще одна деталь. Если Андрей уже был в больнице на Лонг-Айленде, когда он отправил книгу на ваш адрес, кто действовал от его имени и откуда «Цайц» узнала о книге?
– Черт возьми. – Я снова вскакиваю со скамейки. – Я не собираюсь играть с вами в ваши игры, Грейс.
