Вечность на двоих

полными тарелками и бокалами вина.

— Достижение рокового возраста могло открыть в ней второй кратер, — предположил Мордан.

— Медсестра, — сказал Данглар, — не позволит себе войти в одну реку со стариками, которых она убивала. Она не простая смертная. Возможно, ей захотелось обрести вечную жизнь и сохранить свое всемогущество.

— И начать загодя, — сказал Мордан. — То есть выбраться любым способом из тюрьмы до того, как ей исполнится семьдесят пять, чтобы успеть изготовить лекарство.

— Снадобье.

— Похоже на то, — сказала Ретанкур.

— Давайте дальше, Вейренк, — попросил Адамберг.

— «Святые мощи ты истолчешь в порошок, три щепотки оного смешаешь с мужским началом, коему не пристало сгибаться, с живой силой дев, одесную извлеченной, трижды приготовленных в равном количестве, и растолчешь с крестом, в вечном древе живущим, прилегающим в том же количестве, а удерживаются они на одном месте, нимбом святого окруженном, в вине этого года выдержав, и главу ее ниц простри».

- Не понял. — Ламар опередил Эсталера.

— Начнем сначала, не спеша, — сказал Адамберг. — Давайте заново, Вейренк, по пунктам.

— «Святые мощи ты истолчешь в порошок, три щепотки оного смешаешь…»

- Ну, это несложно, — сказал Данглар. — Три щепотки обращенных в прах костей святого. Иеронима, например.

— «…смешаешь с мужским началом, коему не пристало сгибаться…»

— Фаллос, — предложил Гардон.

— Несгибаемый, — продолжил Жюстен.

— Костяной член, например, — подтвердил Адамберг. — То есть кошачья половая косточка. Кроме того, как известно, у кошек девять жизней, то есть такая мини-вечность местного масштаба.

— Да, — отозвался Данглар, что-то быстро записывая.

— «…с живой силой дев, одесную извлеченной, трижды приготовленных в равном количестве…»

- Внимание, — сказал Адамберг, — вот и наши девственницы.

— Приготовленных? — спросил Эсталер. — Убийца их к чему-то готовит?

— Нет. Это в кулинарном смысле — как приготовить блюдо, — объяснил Данглар. — То есть потребуется то же количество, что и измельченных святых мощей.

— То же количество чего, черт возьми?

— В этом-то и проблема, — сказал Адамберг. — Что такое «живая сила дев»?

— Кровь?

— Половые органы?

— Сердце?

— Я за кровь, — сказал Мордан. — В перспективе бессмертия звучит логично. Кровь девственницы, смешанная с мужским началом, которое оплодотворит ее во имя вечности.

— Кровь одесную?

— Справа, — не уточняя, сказал Данглар.

— С каких это пор есть кровь справа и кровь слева?

— Не знаю, — ответил Данглар, разливая всем вино.

Адамберг уперся подбородком в сложенные руки.

— Все это никак не вяжется с разрытыми могилами, — сказал он. — Кровь, половые органы и сердце можно взять и у свежепочившей девственницы. А три месяца спустя это, само собой, невозможно.

Данглар сморщился. Ему нравился интеллектуальный оборот, который принимала их беседа, но от ее содержания его мутило. Замогильное препарирование рецепта поселило в нем отвращение к великой и столь почитаемой им «De Sanctis reliquis».

— Что еще в могиле могло бы заинтересовать нашего ангела?

— Ногти, волосы, — предложил Жюстен.

— Для этого не обязательно убивать. Ногти и волосы можно отрезать у живых.

— В могиле еще есть кости, — попытал счастья Ламар.

— Например, тазовая кость? — сказал Жюстен. — Чаша плодородия? Дополняющая мужское начало?

— Было бы неплохо, Жюстен, но осквернители открыли только изголовье гроба, не забрав ни единой косточки.

— Мы в тупике, — заявил Данглар. — Пойдем дальше по тексту.

Вейренк послушно запустил механизм:

— «Растолчешь с крестом, в вечном древе живущим, прилегающим в том же количестве…»

- Ну, тут хотя бы понятно, — сказал Мордан. — Крест, в вечном древе живущий, — это распятие.

— Да, — сказал Данглар. — Фрагменты дерева якобы от настоящего креста продавались тысячами в качестве святых реликвий. Кальвин насчитал их столько, что, составь из них крест, его бы и триста человек не подняли.

— Что открывает нам простор для деятельности. Пусть кто-нибудь из вас узнает, не была ли недавно, после того как медсестра сбежала из тюрьмы, ограблена рака, содержавшая фрагменты креста.

— Хорошо, — вызвался Меркаде.

По причине повышенной сонливости Меркаде часто поручали кропотливые поиски в базе данных, так как оперативная деятельность была для него почти немыслима.

— Надо также выяснить, не засветилась ли Кларисса Ланжевен между Менилем и Бошаном, возможно, под другим именем и давно. Возьмите фотографию и показывайте ее.

— Хорошо, — повторил Меркаде с той же эфемерной энергией.

— «Кларисса», — подсказал майор комиссару, — это ваша кровавая монахиня. Медсестру зовут Клер.

Адамберг бросил на Данглара удивленный, затуманенный взгляд.

— Ну да, — сказал он. — Странно, что я их спутал. Они как две половинки ореха в одной старой скорлупке.

Адамберг знаком попросил Вейренка продолжать.

— «…на одном месте, нимбом святого окруженном…»

- Это тоже просто, — уверенно произнес Данглар. — Речь идет о географическом секторе, ограниченном зоной влияния мощей святого. Это единство места, которое сопрягает разнообразные компоненты снадобья.

— То есть предполагается, что у святого есть радиус действия? — спросила Фруасси. — Как у передатчика?

— Это нигде не написано, но так принято думать. Паломники не ленятся преодолевать огромные расстояния, полагая, что чем ближе подойдешь к святому, тем сильнее будет его воздействие.

— Тогда ей надо собрать все компоненты неподалеку от Мениля, — сказал Вуазне.

— Логично, — одобрил Данглар. — В Средние века для приготовления эликсира решающую роль играла совместимость компонентов. Для сбалансированности смесей учитывался и климат. Поэтому можно с уверенностью сказать, что кость нормандского святого лучше сочетается с костью нормандской девственницы и котом из тех же краев.

— Допустим, — сказал Мордан. — Что там дальше?

— «…в вине этого года выдержав, и главу ее ниц простри».

- Вино, — сказал Ламар, — это чтобы все проглотить.

— Это и кровь одновременно.

— Кровь Христова. Круг замкнулся.

— Почему «этого года»?