«ерша». Чертовы лабрадоры, подумал комиссар, проглотив первую порцию, он запихнет их в центральную башню собора, чтобы задние лапы молотили воздух. Во что превратится памятник, когда все окна и двери жемчужины готического искусства оккупируют дикие звери? Задохнется от недостатка воздуха? Посинеет и будет агонизировать? А может, паф-паф-паф и – бах? Вторая рюмка навела Адамберга на вопрос, что будет потом – собор обрушится? А куда денутся обломки, не говоря уж о зверях? У Страсбурга будут те еще проблемы.
А что, если заткнуть лишней животиной окна ККЖ? Перекрыть подачу кислорода и напитать воздух ядовитыми испарениями? Лалиберте умрет прямо в кабинете. Только нужно будет спасти Добряка Санкартье и Жинетту с ее мазью. Но хватит ли ему животных? Это важно, для такой операции потребуются крупные звери, а не бабочки или улитки. Ему нужен хороший материал, желательно – огнедышащий, как драконы. Но драконы, как трусы, прятались в недоступных пещерах.
Да нет же, в маджонге их целый склад, подумал он, стуча кулаком по стойке. О китайской игре он знал одно – в ней куча драконов разных цветов. Достаточно будет цапнуть, как папаша Гийомон, тремя пальцами нужное количество рептилий и распихать по дверям, окнам и щелям. Красные – для Страсбурга, зеленые – для ККЖ.
Адамберг не допил четвертую порцию, вывалился из кафе и шатаясь побрел к мопеду. Не сумев отомкнуть замок, толкнул дверь и взобрался на восьмой этаж, судорожно цепляясь за перила. Сейчас он скажет пару слов новоиспеченному отцу, объяснит, что уже поздно, и пусть тот убирается. А еще нужно забрать собак. Вкупе с доберманами судьи они как нельзя лучше заткнут зияющие отверстия собора. Но только не Карго, этот слюнявый симпатяга был на его стороне, как и мобильник-скарабей. Замечательный план, сказал он себе, прислонившись к двери Камиллы. Нахлынувшие мысли остановили его палец в самый последний момент. В мозгу прозвучал сигнал тревоги. Берегись! Он был смертельно пьян, когда убил Ноэллу. Не рискуй. Ты больше не знаешь, ни кто ты такой, ни чего стоишь. Черт возьми, но ему нужны эти лабрадоры.
Камилла открыла дверь и окаменела, увидев его на площадке.
– Ты одна? – спросил Адамберг заплетающимся языком.
Она кивнула.
– Без собак?
Он с трудом выговаривал слова. Не входи, нашептывали ему воды Утауэ. Не входи.
– Каких собак? – удивилась Камилла. – Да ты пьян, Жан-Батист. Являешься в полночь и спрашиваешь о собаках?
– Я говорю о маджонге. Впусти меня.
Не зная, как реагировать, Камилла посторонилась и впустила комиссара. Адамберг присел на кухне у барной стойки с остатками недоеденного ужина. Он прикоснулся к стакану, к графину, тронул вилку за острые зубья. Ничего не понимающая Камилла села по-турецки на стульчик у пианино в центре комнаты.
– Я знаю, что у твоей бабушки была игра, – продолжил он, спотыкаясь на каждом слове. – Она не любила, когда ее кто-нибудь брал. «Будешь хватать, насажу тебя на вертел!»
До чего они смешные, эти почтенные старушки.
Жозетта спала плохо: около часа ночи ее разбудил кошмар – из принтера вылетали красные листы бумаги, они кружились по комнате, устилали пол. Текст не читался – буквы тонули в кричащем цвете. Она бесшумно поднялась и отправилась на кухню угоститься бисквитами с кленовым сиропом. К ней присоединилась Клементина: в толстом халате она напоминала ночного сторожа в тулупе, совершающего обход вверенного ему объекта.
– Я не хотела тебя будить, – извинилась Жозетта.
– Тебя что-то беспокоит, – уверенно сказала Клементина.
– Просто не могу заснуть. Ничего страшного, Клеми.
– Ты из-за компьютера терзаешься?
– Наверное. Во сне он выдавал текст, который я не могла прочитать.
– У тебя все получится, Жозетта. Я в тебя верю.
«Получится что?» – спросила себя хакерша.
– Мне кажется, что мне снилась кровь, Клеми. Все листки были красными.
– Она истекала чернилами, твоя машина?
– Нет, красной была только бумага.
– Тогда это не кровь.
– Он ушел? – спросила Жозетта, заметив, что диванчик пуст.
– Наверное. Что-то его беспокоило, с этим невозможно справиться. Он тоже очень дергается. Поешь, выпей чего-нибудь горячего и уснешь, – посоветовала Клементина, грея себе молоко.
Убрав печенье, Жозетта задумалась, с какого бока подойти к проблеме. Она надела на пижаму жилет и села перед выключенным компьютером. Ноутбук Микаэля лежал рядом – бесполезный ящик, не желающий расставаться со своей тайной. Она должна найти истину, ту, что ускользнула от нее в кошмаре. Нечитабельные листы бумаги говорили о том, что она допустила ошибку при расшифровке писем Микаэля. Грубую ошибку, которую подсознание перечеркнуло красным.
Ну конечно, подумала она, глядя на перевод выловленной фразы. Никто не стал бы в таких подробностях сообщать о поставке наркотика. Упоминать вещество, вес и город. Не хватает только имени и адреса. Словоохотливость Микаэля не вязалась с родом его занятий. Она ошиблась во всем, ее сбили с панталыку.
Жозетта прилежно вернулась к последовательности букв – «дам ста ин уэ пере тр девк». Пробовала разные слова и комбинации, но ничего не добилась. Черт, что же делать? Клементина заглянула ей через
