Скорее всего, он узнал кого-то из рабочих и порасспросил его. Он-то и уведомил полицию. А мне стало об этом известно благодаря моим тайным связям.
Вандузлер врал легко и вдохновенно. Чувствовал он себя при этом совершенно непринужденно.
– В полиции над ним посмеялись и забыли, – продолжал он. – Но они уже не смеялись, когда тот же раздосадованный свидетель сунул свой нос еще дальше и сообщил им, что ваша жена, как поговаривают в квартале, «исчезла без предупреждения». А также о том, что именно по просьбе вашей жены и производилось незаконное рытье траншеи, с тем чтобы она прошла как раз под молодым буком, который вы там видите.
Говоря о дереве, Вандузлер небрежно ткнул пальцем в сторону окна.
– Это дело рук Софии? – сказал Реливо.
– Это сделала она. По словам того свидетеля. Так что полиции известно о том, что ваша жена была встревожена внезапным появлением в ее саду какого-то дерева. Что она велела копать под ним. И что потом она исчезла. Для полиции это уже перебор, за две-то недели. Нужно их понять. Они способны беспокоиться из-за всякой ерунды. И они, без всяких сомнений, явятся сюда, чтобы задать вам несколько вопросов.
– А тот «свидетель» – кто он?
– Не назвался. Люди трусливы.
– А вам-то какое до всего этого дело? Если полиция явится ко мне, каким боком это касается вас?
Вандузлер предвидел и этот банальный вопрос. Пьер Реливо был человек добросовестный, упрямый, без явных признаков оригинальности. Поэтому старый комиссар и ставил на стандартную любовницу по субботам и воскресеньям. Вандузлер посмотрел на него. Лысоват, толстоват, не без приятности, всего понемногу. До сих пор управлять им было не слишком сложно.
– Скажем, если я смогу подтвердить вашу версию событий, это их наверняка успокоит. Меня там помнят.
– Зачем вам нужно оказывать мне услугу? Чего вы от меня хотите? Денег?
Вандузлер с улыбкой покачал головой. Реливо был еще и глуповат.
– Однако, – настаивал Реливо, – простите, если ошибаюсь, но мне кажется, что в этой вашей лачуге вы сидите в полном…
– Дерьме, – закончил Вандузлер. – Это точно. Я вижу, что вы лучше информированы, чем кажется на первый взгляд.
– Нуждающиеся – моя профессия, – сказал Реливо. – Но как бы то ни было, сказала мне об этом София. Значит, таков ваш мотив?
– В прошлом полиция безо всякой необходимости причинила мне кое-какие неприятности. Когда на них находит, они могут зайти далеко, останавливаться они не умеют. С тех пор я стараюсь избавлять других от подобных нелепостей. Стараюсь отыграться, если хотите. Такое вот антиполицейское расположение духа. К тому же меня это занимает. Вполне бескорыстно.
Вандузлер дал Пьеру Реливо время обдумать такой благовидный и слабо обоснованный мотив. Похоже, тот его проглотил.
– Что вы хотите знать? – спросил Реливо.
– То же, что захотят узнать они.
– А именно?
– Где София?
Пьер Реливо встал, развел руками и прошелся по кухне.
– В отъезде. Она вернется. Нет причины делать из мухи слона…
– Они захотят узнать, почему вы не делаете из мухи слона.
– Потому что у меня нет мух. Потому что София сказала мне, что уезжает. Она говорила о какой-то встрече в Лионе. Это же не на другом конце света!
– Они не обязаны вам верить. Будьте точны, месье Реливо. Речь идет о вашем спокойствии, которым, как я полагаю, вы дорожите.
– Здесь нет ничего необычного, – сказал Реливо. – Во вторник София получила открытку. Она мне ее показывала. На ней нацарапана звезда и назначена встреча в такой-то час в такой-то лионской гостинице. Нужно сесть на такой-то поезд на следующий день вечером. Без подписи. Вместо того чтобы забыть об этом, София бросилась в Лион. Она вбила себе в голову, что открытку прислал ее давний друг, грек Стелиос Куцукис. Из-за нарисованной звезды. До женитьбы мне не раз случалось иметь дело с этим субъектом. Поклонник-носорог-импульсивный.
– Простите?
– Да так, неважно. Преданный почитатель Софии.
– Ее бывший любовник.
– Как вы понимаете, – продолжил Пьер Реливо, – я отговаривал Софию от поездки. Если открытка пришла бог весть от кого, бог знает что могло ее ожидать. Но я ничего не мог поделать, она подхватила сумку и уехала. Признаюсь, я думал, она вернется еще вчера. Больше ничего я не знаю.
– А дерево? – спросил Вандузлер.
– Что, по-вашему, я могу рассказать вам об этом дереве? София мне с ним все уши прожужжала! Но мне и в голову не приходило, что она додумается выкопать под ним яму. Что еще она там насочиняла? Без конца выдумывает себе всякие истории… Должно быть, это подарок, только и всего. Знаете, София как-никак была достаточно известна, прежде чем уйти со сцены. Она была певицей.
