На рассвете Камилла услышала, как от дома отъезжает мотоцикл. Она даже не проснулась, когда Лоуренс тихонько встал и собрался. Канадец двигался неслышно и всегда оберегал сон Камиллы. Сам он мог спать, мог не спать – ему было все равно, но для Камиллы сон представлял собой одну из основных жизненных ценностей. Она услышала удаляющийся шум мотора, взглянула на часы, попыталась вспомнить, куда это Лоуренс поспешил в такую рань.
Ах да, Массар. Лоуренс хотел застать его, прежде чем тот уедет в Динь, на бойню. Она повернулась на другой бок и моментально заснула.
В девять часов Лоуренс вернулся и разбудил ее, встряхнув за плечо.
– Массар не ночевал дома. Его машина по-прежнему на месте. Он не поехал на работу.
Камилла села на постели, взъерошила волосы.
– Нужно предупредить полицию, – продолжал Лоуренс.
– А что мы им скажем?
– Что Массар исчез. Что нужно прочесать горы.
– Ты ничего не скажешь о Сюзанне?
Лоуренс отрицательно затряс головой.
– Сначала надо обыскать его нору, – заявил он.
– Устроить у него обыск? Ты что, спятил?
– Нужно, чтобы его нашли.
– А чем поможет обыск в его лачуге?
– Возможно, поймем, куда он направился.
– Что ты рассчитываешь там найти? Аккуратно сложенную шкуру волка-оборотня на полочке в шкафу?
Лоуренс пожал плечами.
– Господи, Камилла, хватит говорить. Поедем.
Через три четверти часа они уже входили в маленький домик Массара, выстроенный наполовину из бетонных блоков, наполовину из дерева. Дверь была не заперта.
– Хорошо хоть обойдемся без взлома, – заметила Камилла.
Лачуга состояла всего из двух комнат: маленькой темной гостиной, где почти не было мебели, и спальни с уборной. В углу гостиной стоял огромный морозильник – единственный предмет, свидетельствующий о том, что сюда тоже добрался технический прогресс.
– Как здесь грязно. – Лоуренс брезгливо сморщился, обследуя комнату. – Французы такие нечистоплотные. Надо посмотреть, что в морозильнике.
– Посмотри сам, – опасливо проговорила Камилла.
Лоуренс освободил верхнюю часть морозильника, переложив с нее на стол кепку, фонарик, газету, дорожную карту и несколько головок лука, затем открыл крышку и заглянул внутрь.
– И что там? – спросила Камилла, не приближаясь.
– Мясо, мясо и еще раз мясо, – сообщил Лоуренс.
Он пошарил одной рукой в морозильнике, пока не добрался до дна.
– Зайцы, кролики, куски говядины, четверть туши серны. Массар браконьерствует помаленьку. Добывает еду для себя, для своей собаки или для двух животных.
– А кусков овечьих туш нет?
– Нет.
Лоуренс захлопнул крышку. Камилла, немного успокоившись, села к столу и развернула дорожную карту.
– Может, он отмечает маршруты своих походов? – предположила она.
Лоуренс, ни слова не говоря, направился в спальню, осмотрел пружинную сетку кровати и матрас, выдвинул ящики тумбочки и комода, тщательно обыскал деревянный платяной шкаф. Какая грязь!
Он вернулся в гостиную, вытирая ладони о брюки.
– Ты знаешь, это не карта области, это карта Франции, – задумчиво произнесла Камилла.
– На ней есть какие-нибудь пометки?
– Не знаю. В комнате такая темень, ничего не разобрать.
Лоуренс пожал плечами, дернул ящик стола и вытряхнул его содержимое на клеенку.
– В ящиках у него куча старого дерьма, – с отвращением пробурчал он.
Камилла подошла к распахнутой настежь входной двери и стала при свете дня рассматривать карту.
– Он вычертил весь свой маршрут красным карандашом. Вот, от Сен-Виктора до…
Лоуренс наскоро осмотрел разбросанные вещи из ящика, снова ссыпал их на место и сдул пыль, которая в тот же миг осела на поверхности стола. Камилла развернула вторую половину карты.
