– Очень романтично! – нервно рассмеялась девушка. А я посмотрел через изгородь на размеренно приближающуюся нежить. Кажется, они начали двигаться шустрее, а значит, всё-таки камень был на месте. Отчего же они нас не опередили? Не успели? Задумали какой-то хитрый фокус? Или им просто надоели игры? Что же, до развязки и хоть каких-то ответов оставалось совсем немного.
Я приобнял Людмилу за плечи и побежал, по натяжению поводка чувствуя, что Норд находится уже где-то впереди. Ну, хоть здесь он в общем ритме, пусть и из совсем других побуждений! Я размахивал фонарём, который нервным круглым пятном метался по поленнице дров, каким-то сараям и, наконец, высветил нечто, похожее на маленький теремок с необыкновенно высокой крышей. Похоже, это именно то, что нужно. Дверь была заперта на массивный замок, висящий на прикрученных винтами металлических скобах. Их я без особого труда сбил металлическим корпусом фонаря и, на удивление легко распахнув дверь, сразу же увидел неприглядный серый предмет, напоминающий обыкновенное ведро с крышкой.
– Скорее, они уже здесь! – истошно закричала Людмила, и тут же ей в тон начал отчаянно скулить Норд. Это, наверное, было связано с тем, что собака почувствовала себя в ловушке. Впрочем, так оно и было, относясь ко всем нам.
В этот момент сзади что-то затрещало, и раздался раскатистый рокот, живо напомнивший мне телевизионный спектакль «Али-баба и сорок разбойников» в тот момент, когда «Сим-Сим» открывался и закрывался. Я оглянулся на этот шум и увидел, что значительная часть забора выломана и сквозь эту брешь к нам стремительно приближаются Борис с Верой Павловной.
Расстегнув молнию на куртке, я отчаянно выхватил из кармана пистолет и начал нажимать на курок, чувствуя, как руку отбрасывает отдачей, но никакого толку от газа, конечно, не было. Собственно, а чего я ожидал по такой погоде и от подобного «психологического» оружия? Впрочем, и при нейтральных или даже потворствующих природных условиях, наверное, это помогло бы нам не больше.
– Я прикрою, бери скорее камень! – воскликнула Люда, и тут же послышались звуки выстрелов, которые сменили мою третью подряд приглушённую попытку нажать на курок «Вальтера» – это красноречиво говорило о том, что обойма опустела. И даже если бы у меня с собой были запасные патроны, заряжать их всё равно было некогда, да и бессмысленно.
Стараясь не задумываться – откуда взялось у девушки оружие, я бросился к урне, открыл крышку, отшвырнул её в сторону и схватил камень, взметнув облако пепла. В тот же миг что-то ярко вспыхнуло, а у меня мелькнула странная мысль, что Людмила извлекала откуда-то автомат или даже нечто ещё более внушительное, чтобы отбиваться от преследователей. Однако уже через мгновение я увидел Женю.
– Ты? Но как?
– Немедленно уходите и возьмите с собой камень. Я их задержу! – закричала она, буквально выпихивая меня из дверей туалета, расширяясь и бросаясь переливающейся стеной на Бориса и Веру Павловну, руки которых уже тянулись к замершей и бледной Людмиле. В её дрожащих пальцах я увидел небольшой револьвер, из которого, несомненно, она и палила, видимо, безрезультатно. Однако, возможно, всё было не так уж и бесполезно. Борис показался мне каким-то другим и неестественно держащимся за локоть. Впрочем, долго раздумывать времени не было – я схватил Людмилу и завопил ей в ухо:
– Он у меня. Скорее бежим к машине и уезжаем отсюда!
– А они? Почему отступили? Что происходит?
– Всё потом. Бежим!
Созданное появившейся неведомо откуда Женей препятствие действовало и, как мне показалось, основная борьба шла между ней и Верой Павловной. Борис же стоял чуть в стороне и пассивно смотрел на происходящее. Но, возможно, это было связано с какими-то неизвестными мне пока правилами этой зловещей игры? Его образ, пульсирующий сквозь призрачную стену, казался каким-то несчастным и потерянным, но вскоре сменился просто окружающей ночью и дождём, невнятно подсвечиваемым серебряным светом луны. Мы без труда пробежали через дыру в заборе, сделанную преследователями, и поспешили к воротам ограды садового товарищества. Теперь Норд не был обузой, наоборот – снова отчаянно рвался вперёд и, наверное, смог бы волочь меня дальше, не снижая скорости даже в случае падения. Людмила бесконечно долго искала в карманах ключи и, когда я уже подумал, что и здесь придётся перелезать, наконец они были найдены, а замок благополучно открыт. Мы помчались параллельно ограде, оглядываясь назад и наверх, но Бориса и Веры Павловны не было видно. Но это, скорее всего, только пока – я не знал, сколько сил у Жени и что случится, когда Борис тоже начнёт наступление. Однако тот факт, что Людмила не видела неожиданно воскресшую девушку, невольно наводил на мысли о том, что взятый камень каким-то образом вернул Женю в то же самое состояние, что я сделал в первый раз с Нордом. Тогда что же случилось с Борисом, или это уже не имеет никакого значения после воскрешения?
– Свети получше – в лесу ничего не видно, – попросила Люда, и луч фонарика причудливо заплясал по огромной луже, отражаясь в миллионах разводов от падающих в воду капель. Я хотел было сказать спутнице, как это красиво, но неожиданно пару раз громко чихнул и понял, что всё-таки успел простыть. Ничего удивительного, по такой-то погоде! Впрочем, главное, что своей цели мы достигли. Более того, я даже снова встретил Женю, чего никак не ожидал.
– Как ты себя чувствуешь?
Людмила оглядывалась по сторонам, и её волосы причудливо облепили лицо, словно воплотив в жизнь безумную фантазию какого-то тёмного стилиста, отчего происходящее казалось каким-то наигранным и излишне мрачным.
– Всё нормально – жить буду, – ответил я и заметил, как впереди жёлтой вспышкой мелькнул джип.
– Ещё немного, и мы выберемся!
– Не хочешь сам сесть за руль? У меня что-то всё тело дрожит.
– Я бы с радостью, но ты же знаешь…
– Ах, да. Ладно, как-нибудь сама!
Людмила энергично протёрла ладонями лицо и неожиданно улыбнулась:
– Надо же, как интересно можно проводить время. Эдак скоро мне на самом деле захочется жить дальше, и всё благодаря тебе.
– Да уж. Если, конечно, нас раньше не убьют!
– Наверное, именно в такие моменты и можно полноценно понять радость существования, – сказала она, сделала комично-строгое лицо и подняла вверх указательный палец.
Раздалось пиликанье сигнализации, и мы влезли в восхитительно сухой и тёплый салон. Норд тут же забился под заднее сиденье и замер там, распространяя лишь явственно ощутимый характерный запах мокрой псины. Впрочем, похоже, Люду, а уж меня тем более, это мало беспокоило. Как же хороши вот такие маленькие радости, которые в погожий денёк и при других обстоятельствах, разумеется, остались бы совершенно незамеченными. Однако, прислушиваясь к стуку дождя по крыше, сливающемуся в постоянный гул, я представил себе, как сверху спускаются Борис и Вера Павловна. Они остервенело мнут и раздирают металл, пытаясь добраться до нас окровавленными, но очень сильными и неумолимыми руками убийц. Впрочем, наверное, всё-таки до меня, а Людмила оказалась лишь незначительным препятствием, как и Ольга, которое надо просто отшвырнуть в сторону. Что же, по крайней мере, это не заставляет чувствовать себя ответственным за чьи-то проблемы, ведь, в конце концов, мы можем в любой момент расстаться, и каждый пойдёт своей дорогой.
Людмила завела машину, и мы медленно тронулись задним ходом – для разворота здесь было слишком мало места. Я с беспокойством всматривался в высвечиваемые фарами мокрые кусты и деревья, порой принимающие причудливые и пугающие формы, видя везде призрачные тени преследователей. На самом же деле, мы всё-таки были одни. Вскоре дорога пошла выше, и мы осторожно выехали на шоссе. Развернувшись, Люда выжала газ, и джип понёсся вперёд, оставляя за собой садовое товарищество и всё, что там сейчас произошло. А средних размеров камень уютно лежал у меня на коленях, словно медаль за пусть небольшую, но победу.
– Как мы с тобой вывозились! – Девушка сокрушённо потрясла головой, и на меня посыпался целый поток брызг. – Салон не пойми во что превратили.
– Да уж. Кстати, а что это у тебя за револьвер?
– Так, небольшой подарок от бывшего мужа. Честно говоря, я хотела из него застрелиться, но видишь, как получилось. Теперь-то уж не выйдет – больше патронов нет, а барабан пуст.
– Может, оно и к лучшему – не будет лишних искушений, – улыбнулся я, чувствуя, как моё настроение
