Странная тишина. Вера подняла голову. Винт на вытяжке продолжал крутиться, но не издавал ни звука. За дверью, в комнате отдыха тоже было тихо. Люди могли разойтись по рабочим местам. Но вентилятор…
Вера Михайловна встала и медленно пошла к выходу.
«Может, я забыла вынуть ватные тампоны из ушей?»
Она засунула палец сначала в одно ухо, затем в другое. Нет. Тем более чем-то же она слушала Максима. Лучше бы слух отказал тогда…
Вера Михайловна медленно вышла из курилки. Люди никуда не ушли. Женщина смотрела на них и ничего не понимала. Происходящее можно было сравнить разве что с просмотром телепередачи без звука.
«Это меня Бог наказал».
Ей хотелось закричать. Она попыталась что-нибудь сказать, но не смогла произнести ни слова.
Вера подошла к кулеру, взяла пластиковый стакан из кармашка сбоку аппарата, трясущейся рукой поднесла к крану с холодной водой. Вдавила стакан. Вода не полилась. Вера Михайловна взялась другой рукой за блестящий корпус и надавила еще раз. Треск и вспышка. Будто в комнате отдыха разразилась гроза. Женщину отбросило к холодильнику. Слух вернулся, но Вере было уже не до этого. Странная вибрация отдавалась в руках. Перед тем как еще одна вспышка лишила ее чувств, Вера Михайловна увидела Максима. Очки улетели куда-то, поэтому окружающий мир предстал перед ней смазанным. А вот Макс, вынырнувший перед ней из толпы, был четким. Она такие четкие силуэты не видела, даже когда ее зрение было стопроцентным. Максим поднял указательный палец и приложил к своим тонким губам.
– Прости, – успела прошептать Вера Михайловна.
Решено. Рулеты из свинины, ветчины и шалфея будут удачным дополнением к хорошему вину. Или наоборот. На десерт Макс решил сделать чизкейк с малиной. Под иностранным названием скрывался обычный творожник с печеньем и малиной.
«Что, Максим, признаешь себя виноватым?» – задал вопрос Максим-плохой.
Есть немного. Во-первых, даже заехать по нахальной роже хозяина банкета – это уже какая-никакая вина. Макс, протрезвев, думал, что Анжелу могут уволить. Во-вторых, какого черта его понесло к этой Элле? Этой кошке… Да она любого уговорит, тем более пьяного оскорбленного мужа.
«Приговор: виновен! Так что давай, Максик, готовь. Чизкейк – это самое маленькое, что ты можешь сделать. Смотри, как бы не пришлось до конца дней своих готовить эти самые творожники и рулетики из свинины».
Он взял миксер, положил в чашу творог, сметану и яйца, воткнул венчики в творожную массу и нажал кнопку. Странное ощущение. Вибрация. Помимо той, что производил миксер, Макс почувствовал какую-то дрожь в руках. Точно. Будто его ударило током. Несильно. Он хорошо помнил это состояние. Но то, что он почувствовал сейчас, мало походило на удар током. Скорее на слабую утечку – так бывает, когда металлические части электрооборудования слабо заземлены.
Он выключил миксер, осмотрел его и провод. Не найдя никаких повреждений, продолжил смешивать творожную массу.
Анжела умылась, подвела глаза и губы. После разговора с мужем стало немного легче, отлегло от сердца. Но осадок все-таки остался. Ну, ничего, праздничный ужин (а то, что Максим приготовит что-нибудь, Анжела не сомневалась) и ночь любви все загладят. А может – нет? Со временем все пройдет. Анжела была уверена: время лечит.
В дверь постучали.
– Да, да. Войдите.
Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулся букет. Прекрасный букет прекрасных роз.
– Ну, ты даешь! – Анжела встала.
Улыбка сменилась гримасой удивления, когда из-за роз появилось лицо Владлена Марковича. Она была уверена, что за цветами стоит Максим.
– Здравствуй, Анжелочка. – Он протянул букет девушке.
– Владлен Маркович, зачем?
– Эх, Анжелочка… Да я бы миллион роз бросил к вашим ногам, но побоялся, что уборщица нас не поймет.
Анжела улыбнулась и приняла букет.
– Ну, Анжелочка. – Влад присел на край стола. – Что ты делаешь сегодня вечером?
«Буду пытаться сохранить семью. Что же еще?»
Анжела промолчала. Подняла цветы к лицу и втянула сладковатый аромат.
– На Кирова открыли новый ресторанчик, где делают неплохие суши. Там можно роскошно провести вечер.
Она хотела сказать, что и так собирается роскошно провести вечер, только с мужем. Мужем! И тут же Анжела вспомнила субботний вечер.
– Владлен Маркович, извините нас… моего мужа… пожалуйста.
– Да ну, брось ты, Анжелочка. Мне даже и обижаться не на что. Я понимаю твоего мужа. Да я б за такую красавицу мир перевернул. – Выдержав паузу, Владлен сказал: – В знак примирения поужинаешь сегодня со мной?
Анжела увидела в этом всемогущем человеке маленького мальчика. У него был такой вид, будто он просил то, чего у него никогда не было. И если ему сейчас это не дадут, он просто умрет от горя.
– Владлен Маркович…
– Анжелочка, мы же еще в субботу договорились. Просто Влад.
– Влад… лен… Сегодня, вправду, не получится. У меня заболела мама…
«Зачем я соврала? Я ведь замужем и могла бы сказать, что дома меня ждет муж…»
– Ну, я надеюсь, мама поправится. – Влад встал и пошел к двери. И уже оттуда произнес: – Завтра в шесть вечера, я заеду за тобой. – Улыбнулся. – И никаких отговорок не приму.
Анжела положила цветы на стол и села в кресло.
«Я солгала ему. Завтра солгу Максу. А послезавтра… Одна ложь порождает другую. В конце концов, в этом, конкретном случае пока еще никто не пострадал».
Анжела разделила букет на три. И уже три прекрасных букета поставила в вазы. Тут ее внимание привлек шум в коридоре. Она посмотрела на часы. 9.01. Пятиминутку проводить не было никакого желания. Люди, поняв, что начальница оставила сегодня их без порции нравоучений и штрафов, расходились по рабочим местам.
Но в шуме за дверью было нечто не то. Анжеле показалось, что кто-то плакал. Даже не плакал, а… выл, как на похоронах. Анжела вышла в коридор, все еще сжимая в руке вазу из желтого стекла. Все собрались в конце коридора, и трудиться никто не собирался.
Анжела медленно пошла в сторону собравшихся.
– Почему никто не работает?
Все молчали.
– Что случилось? – Анжела дернула за рукав Ларису.
Девушка повернула заплаканное лицо к управляющей.
– Веру Михайловну током убило.
Анжела разжала руки, и ваза разбилась о кафельный пол.
В 9.15 Анжела расхаживала по кабинету. За столом сидели Элла, Лариса, Леся и Игорь.
– Ну почему, почему вы мне не сказали?!
– Ты бы взяла удар на себя? – язвительно спросила Элла и усмехнулась.
«Как я ее ненавижу! Лучше тебе заткнуться, сука смазливая!»
Элла, почувствовав какую-то угрозу во взгляде начальницы, поникла и перестала ухмыляться.
– Нет, – спокойно ответила Анжела. – Но я не должна узнавать о том, что творится в МОЕМ магазине, последней.
Она прошла и села за стол.
– Свободны. – Женщина перестала быть прежней Анжелой. Чем добрее начальник, тем больше подчиненных норовят залезть ему на шею.
Все вышли, а Леся подсела ближе.
