– А что ты собирался сделать сейчас... звонком с мобильника?
Феликс посмотрел на меня тяжелым взглядом и сказал:
– Но ведь не сделал же... – И опять повторил: – Я люблю тебя. Выходи за меня замуж.
Кирилл знакомым жестом коснулся пальцами виска и... отошел в сторону. Я поняла, что пришла пора выбора. Наступил-таки он, момент истины. И я выбирала. Гнусно долго. Я не бросилась сразу к тому, единственному... Я не знала, к кому мне броситься. Вот если бы их сложить вместе, кое-что ненужное отсечь, а потом еще и вымесить хорошенечко... Тогда, возможно, получился бы именно тот человек, которого бы я... Но их было двое! Двое! И с этим надо было что-то делать! Срочно!
Я начала лихорадочно соображать. Да, меня тянет к этому монстру Плещееву с чудовищной силой. Но если я буду с ним, Кирилла придется оставить за пределами моей жизни. Вряд ли после того, что мы узнали о Феликсе с мамашей, он простит меня, как прощал раньше. И что, я никогда больше не увижу его? Придется уволиться с работы? Да при чем тут работа!!! Если я никогда больше не увижу, как смешно Мастоцкий морщит нос, когда на меня злится, как «болеет» своей язвой, как закусывает нижнюю губу, когда работает на компьютере, как говорит: «Тонька, я тебя сейчас разорву в мелкие брызги!», то... не смогу этого пережить... даже в объятиях Феликса... Вот ведь как странно получается... Неужели какая-то закушенная губа... и язва...
– Ки-и-ирка!!! – взвыла я, бросилась к Мастоцкому на грудь и сразу почувствовала, как бухает его сердце. Как колокол... Бедный мой, бедный начальник Кирилл Анатольевич, если бы ты знал, что наконец перевесило чашу весов! Дурацкая фраза про мелкие брызги... и язва...
Мастоцкий, похоже, не сразу понял, что произошло. Он даже не мог меня обнять. Я вынуждена была повернуться к Плещееву и сказать:
– Уходи, Феликс...
Лицо его сделалось страшно. Мне показалось, что он действительно сможет поджечь нас с Кириллом или вызвонить по телефону какую-нибудь группу захвата «Альфа», чтобы выдать нас за пойманных с поличным террористов. Уж мамаша ему поможет...
«Альфу» Феликс не вызвал. Он смерил нас своим жутким взглядом и вышел за дверь, чуть не снеся ее с петель. Я стояла спиной к замершему Мастоцкому и смотрела вслед Феликсу. От меня уходила моя большая любовь... Но... большая ли... Любовь ли...
– Тоня... ты, случаем, не ошиблась в выборе? – донесся из-за спины голос Кирилла.
Я медленно обернулась. Мастоцкий с бешеной скоростью крутил в руках зажигалку и смотрел на меня очень строго, с вызовом. Я видела: он готов еще раз предложить мне как следует подумать. Мне же больше не надо было думать. Я все решила. Рванулась к нему, но он отстранился. Впервые.
– Что случилось, Кира? – вынуждена была спросить я.
– Ты ведь меня не любишь, – сказал он. – К чему такие жертвы?
– С чего ты взял, что это жертва?
– Я видел, как ты на него смотрела.
– Хорош врать! Ты был за моей спиной, когда я на него смотрела!
– Не всегда...
Ага! Он уже сказал это гораздо мягче. Начинает сдаваться... Я даже не думала, что смогу так обрадоваться этому. Я сделала еще один шаг к Кириллу. Отступать ему было некуда. За спиной стоял старинный буфет, в который он и шарахнулся спиной.
– Немедленно бери меня замуж! – заявила я.
– А то что? – спросил он и даже улыбнулся уголками губ. Прямо Мона Лиза в мужском обличье.
– Ничего, Кира... Я даже и невенчанная никуда больше от тебя не денусь...
Он молчал и смотрел таким взглядом, который никогда не смог бы подарить мне Феликс. Мастоцкий любил меня... Как же он любил... Просто... без всяких заморочек... Он никогда не смог бы мне угрожать... принуждать... Он всегда отходил в сторону, если было надо, он всегда приходил на помощь... Он... все, что хочешь, для меня...
Сразу скажу, мы еще долго стояли в молчании и смотрели друг на друга, и эти взгляды говорили больше, чем смогли бы слова. Мы с Кириллом были вместе. Наконец-то. Навсегда.
Эпилог
Газеты писали, что особняк Надежды Валентиновны Плещеевой в поселке Завидово сгорел, скорее всего, от воспламенения, происшедшего в результате короткого замыкания. На пожарище были обнаружены три сильно обгоревших трупа: хозяйки дома, ее сына Феликса Сергеевича Плещеева и домработницы Лидии Тендряковой.
Следствие по делу продолжалось долго. В конце концов газеты разразились новой сенсацией: погибшая в завидовском пожаре Надежда Плещеева оказалась не кем иным, как популярной писательницей Мананой Мендадзе.
Читатели еще долго скорбели об утрате.
У четы Мастоцких – Кирилла и Антонины – родилась двойня.
