приходил в себя медленнее.
Не раз молодой эллин нащупывал в своей набедренной повязке камень – чудесный подарок Яхмоса, но ему казалось кощунством достать прекрасную вещь здесь, в мерзкой, темной яме. К тому же камень обманул его – он не оказался волшебным, не помог добиться свободы и достигнуть моря.
Все-таки Пандион однажды украдкой извлек зелено-синий кристалл и поднес его к бледному лучу, опускавшемуся из щели, но не достигавшему пола подземелья. При первом же взгляде, брошенном на радостную прозрачность камня, желание жить и бороться снова заговорило в Пандионе. Он лишился всего – он даже не смеет подумать о Тессе, не смеет вызвать образы родины. Все, что у него осталось, – это камень, как мечта о море, о когда-то бывшей, иной, настоящей жизни. И Пандион стал часто любоваться камнем, находя в его прозрачной глубине ту крохотную долю отрады, без которой никому невозможно жить.
Не более десяти дней провел Пандион с товарищами в подземелье. Без допросов, без всякого суда участь беглых рабов была решена властвующими людьми там, наверху. Неожиданно открылся люк, в отверстие упала деревянная лестница. Рабов выводили наверх и, ослепленных дневным светом, связывали и сковывали цепочкой по шести. Затем мятежников повели к Нилу и немедленно погрузили на большую барку, вскоре отплывшую вверх по реке. Бунтовщиков отправляли на южную границу Черной Земли, к Вратам Юга,[54] откуда им предстоял последний и безвозвратный путь в страшные золотые рудники страны Нуб.
Через две недели после того, как беглецы сменили подземную тюрьму на пловучую, в пятистах тысячах локтей вверх по реке, к югу от столицы Кемт, в роскошном дворце начальника Врат Юга на острове Неб происходило следующее.
Начальник Врат Юга, он же начальник провинции Неб, жестокий и властный Кабуефта, почитавший себя вторым человеком после фараона в Черной Земле, вызвал командующего своими войсками, начальника охот и главного каравановожатого Юга.
Кабуефта принял вызванных на балконе дворца за обильным угощением, в присутствии главного писца. Крупный и мускулистый, Кабуефта надменно возвышался над собеседниками, сидя, в подражание фараону, на высоком кресле из черного дерева и слоновых клыков.
Он несколько раз перехватывал вопросительные взгляды, которыми обменивались созванные им сановники, и усмехался про себя.
С балкона дворца, стоявшего на возвышенной части острова, открывался вид на широкие рукава реки, обтекавшие группу храмов из белого известняка и красного гранита. По берегам шла густая поросль высоких пальм, листва которых темной перистой полосой тянулась вдоль подошвы крутого скалистого берега. С юга подходила отвесная стена гранитного плоскогорья, в восточном конце которой располагался первый порог Нила. Там долина реки сразу сужалась, простор возделанной спокойной равнины обрывался у неизмеримого пустынного пространства страны золота Нуб. С уступов скал смотрели на дворец могилы знаменитых предков – владык Врат Юга, бесстрашных исследователей страны черных, начиная с самого великого Хирхуфа.[55] Рядом, на тщательно обтесанной скалистой стене, виднелась огромная надпись. С балкона строчки крупных иероглифов казались лишь правильными серыми линиями, но начальнику Юга не нужно было читать горделивую надпись своего предка Хему. Кабуефта знал наизусть каждое слово и каждое мог отнести к себе.
«В год восьмой… хранитель печати, заведующий всем, что есть и чего нет, заведующий храмами, закромами и белой палатой, хранитель Врат Юга…»[56]
Даль тонула в сероватой дымке зноя, но на острове было прохладно – северный ветер боролся с наступающей с юга жарой, отгоняя ее назад, в пустынные, сожженные степи.
Начальник Юга долго смотрел вдаль на гробницы предков, потом жестом приказал присутствовавшему рабу налить по последнему бокалу вина. Угощение было окончено, гости поднялись и последовали за хозяином во внутренние покои дворца. Они очутились в квадратной, не очень высокой комнате, отделанной с изяществом и вкусом великих времен Менхеперры.[57] Гладкие белые стены были у пола украшены широким светло-синим бордюром со сложным прямолинейным орнаментом из белых линий, у потолка шла узкая полоса из цветов лотоса и символических фигур, изображенных синей, зеленой, черной и белой красками на фоне матового золота.
Потолок, очерченный узкой полоской черных и золотых клеток, пересекался четырьмя параллельными брусками из дерева глубокого вишневого цвета. В промежутках между брусками вся поверхность потолка была покрыта пестрым узором золотых спиралей и белых розеток на меняющихся в шахматном порядке красных и голубых квадратах.
Широкие косяки дверей из гладких полированных досок кедра окаймлялись узкими черными полосками, прерванными множеством двойных поперечных голубых черточек.
Ковер, несколько складных стульев из слоновой кости с верхом из леопардовой шкуры, два кресла черного дерева с золотой инкрустацией и несколько ящиков на ножках, служивших одновременно столиками, составляли все убранство просторной и светлой, наполненной чистым воздухом комнаты.
Кабуефта не спеша уселся в кресло, и его резкий профиль четко обрисовался на белоснежной стене. Сановники придвинули стулья поближе, главный писец встал у высокого столика черного дерева, инкрустированного золотом и слоновой костью.
На блестящей доске стола лежал свиток папируса с красно-белой печатью. По знаку начальника Юга писец развернул свиток и застыл в почтительном молчании.
Командующий войсками, тощий, с лысой головой, без парика, подмигнул маленькому плотному каравановожатому, давая понять, что сейчас начнется разговор, для которого они созваны.
Действительно, Кабуефта склонил голову и заговорил, обращаясь ко всем присутствующим:
– Их величество, владыка обеих стран Черной Земли, жизнь, здоровье, сила, прислал мне поспешное письмо. В нем повелел их величество совершить неслыханное – доставить в город живого носорогого зверя, какие обитают за страной Вават, отличающегося чудовищной силой и свирепостью. Много зверей из дальних стран Юга доставлялось живыми в Великий Дом в прошлые времена. Люди «Города» и люди Та- мери-хеб видели больших обезьян, жирафов, зверей Сетха и земляных свиней,[58] свирепые львы и леопарды толпой сопровождали великого Усермар-Сотепенру,[59] и даже сражались с врагами Та-Кем[60] но никогда не было поймано ни одного из носорогов… С незапамятных времен владыки Юга доставляли Черной Земле все потребное из стран черных; казалось, для них не было невозможного. Я хочу продолжить этот славный обычай: Та-Кем должен увидеть живого носорога. Я призвал вас, чтобы посоветоваться, каким наиболее легким способом мы сможем доставить в Кемт хотя бы одного из этих страшных зверей… Что скажешь ты, Нэзи, видавший столько славных охот? – Он обратился к начальнику
