Ельцин. Кремль. История болезни

безнадеге ?

Об этом мало того, что стыдно – противно даже вспоминать. Лучше забыть, как страшный сон.

Ельцин – в этом ряду не исключение…

Он родился 1 февраля 1931 года в нищей уральской деревне Бутка. Родители его – Николай Игнатьевич и Клавдия Васильевна (урожденная Старыгина), как и все предки их, были крестьянами.

Уже потом, когда Ельцин станет первым лицом, историки попытаются восстановить его генеалогическое древо, в надежде обнаружить там какие-нибудь царские или хотя бы княжеские корни, но безуспешно. (Квартиру в Москве ему дали не пятикомнатную, а шестикомнатную. Была еще комната Бори – детская. Где – то метров десять. Но в Политбюро все, что меньше пятнадцати метров, за отдельную комнату не считалось.)

Древнейший предок первого президента, которого удалось идентифицировать, звался Сергеем Елцыном и в первой половине ХVIII века был государственным крестьянином села Басмановское Буткинской волости Шадринского уезда Пермской области.

По версии историка Дмитрия Панова – самого удачливого ельциноведа – род Елцыных попал на Урал в период освоения его выходцами из Великого Новгорода. Правда, утверждение это базируется на весьма шатких доказательствах: в писцовых книгах Сытнинского погоста за 1495 год Панов якобы обнаружил некоего Елизарко Ельца, хотя по той же логике ельцинские корни можно приписать и древнему городу Ельцу…

Но одно историки установили несомненно: исконная фамилия нашего героя звучит совсем иначе – Елцын. (Не правда ли, есть в ней что-то китайско-азиатское?) Лишь в 1921 году в написании фамилии впервые появился мягкий знак. А труднопроизносимая буква «ы» сменилась на доступное «и» еще позднее: отца будущего президента записывали уже как «Ельцин».

Отечественная историография намертво связала род Ельциных с деревней Бутка. На самом деле, это – очередной миф, рожденный изворотливостью самого Бориса Николаевича. Начиная с ХVIII века Ельцины- Елцыны безвылазно жили в том самом, упомянутом в старых бумагах, селе Басманово (оно же Басмановское).

В Бутке они оказались уже при Советах, и, прямо скажем, не по собственной воле.

До революции семья Ельциных-Елцыных считалась крепкой и зажиточной. Игнат Ельцын – дед будущего президента – владел обширным хозяйством: ветряная и водяная мельница, молотилка, жатка, пять лошадей, четыре коровы.

Я так детально перечисляю родовое это богатство, ибо в 1930 году, когда Игната Ельцына раскулачивали, все оно было скрупулезно подсчитано и переписано.

Люди и с меньшим достатком попадали в жернова коллективизации: за одну только эксплуатацию батраков. Поэтому неудивительно, что новая власть отобрала у Ельцыных все нажитое непосильным трудом, обложила индивидуальным сельхозналогом и выслала из родимого села.

Местом проживания определили им деревню Бутку Талицкого района – в пятнадцати верстах от Басманова. Ничего удивительного: сибирских и уральских кулаков далеко от родимых мест не гнали; все равно худших условий жизни не найти. Это с тех времен пошла поговорка: дальше Урала не сошлют…

Именно там, в Бутке, и появился на свет будущий президент. Но прожил он на Урале недолго. Помыкавшись в колхозе, его отец – Николай Игнатьевич – вместе с женой и братом Андрианом отправляется на заработки.

В 1932 году братья Ельцины осели в Казани плотниками на строительстве авиационного завода. Но казанская жизнь оказалась ненамного слаще уральской…

В архивах УФСБ по Республике Татарстан сохранилась агентурная разработка «Односельчане», заведенная оперуполномоченным Татар-ского ОГПУ Исмагиловым на «группу кулаков в количестве 6 человек». Двое из этой группы и были братьями Ельциными.

Цитирую:

«Имея тесную связь друг с другом, систематически проводят антисоветскую деятельность, ведут антисоветскую агитацию, распространяют провокационные слухи, разлагающе действуют на окружающую среду рабочих, используя в контрреволюционных целях недостатки в питании, зарплате и неполадках стройки, призывают рабочих к уходу со стройки».

Насчет разлагающего действия на окружающую среду рабочих – это, конечно, сильно: «Гринпис» отдыхает. Впрочем, одной такой малограмотной писульки по тем временам было вполне достаточно, чтобы перечеркнуть любую судьбу, а уж тем более каких-то вчерашних кулаков.

В ночь с 27 на 28 апреля 1934 года братьев Ельциных, равно как и их напарников-подельников – таких же раскулаченных бедолаг – арестовали.

Бригадира Николая Ельцина взяли прямо на глазах у трехлетнего сына, в маленькой комнатушке барака № 8 поселка на Сухой реке, где они тогда жили.

«Я до сих пор помню тот ужас и страх, – пишет Ельцин. – Ночь, в барачную комнату входят люди, крик мамы, она плачет. Я просыпаюсь. И тоже плачу. Я плачу не оттого, что уходит отец, я маленький, еще не понимаю, в чем дело. Я вижу, как плачет мама и как ей страшно. Ее страх и ее плач передаются мне. Отца уводят, мама бросается ко мне, обнимает, я успокаиваюсь и засыпаю».

Судебное разбирательство было недолгим. Ельцины получили по три года за то, что «проводили систематически антисоветскую агитацию среди рабочих, ставя своей целью разложение рабочего класса и внедрение недовольства существующим правопорядком… пытались создать нездоровые настроения, распространяя при этом провокационные слухи о войне и скорой гибели Советской власти». Да, и еще «вели агитацию против займа, активно выступали против помощи австрийским рабочим».

Уже 28 мая братьев вместе с их подельниками – отцом и сыном Гавриловыми и кулаком Иваном Соколовым – этапировали в Дмитровский ИТЛ (Дмитлаг).

Отбывать срок Николаю Ельцину пришлось опять на строительстве, теперь уже канала им. Москвы в районе подмосковного Талдома. Семья поехала за ним. Жили в бараке, вместе с такими же ЧСИРами . Но, по счастью, в лагере Ельцин-старший сдружился с другим зэком,