произнес:
– Он сказал «Поехали!». И пошел пешком.
– Дело все в том, что в любой период обновления требуется революция, какая бы она ни была – сексуальная, духовная или октябрьская, – упавшим голосом продолжал Суворов.
– И в ее подготовке должны участвовать все силы. А когда настает день решительного удара, нужно совершенно забыть о себе и отдать ему все свои силы. Иногда получается так, что нет никакой возможности отказаться от своего «я» ради того, чтобы кто-то на твоем горбу въехал в рай… Но это я опять отвлекся. Я хотел рассказать вам о том, что в нашем городе действовала организованная секта, которая вела планомерную преступную деятельность для того, чтобы обеспечить выполнение очень важного задания. Миссия, которую надлежало выполнить главе этой секте, предполагала огромные затраты. Вряд ли вы поверите, что такие деньги можно собрать с помощью пожертвований и продажи религиозной литературы. Таким образом мы зарабатывали только на текущие расходы. Основные суммы получали путем ограблений, махинаций и убийств глав крупных фирм. Прежде, чем совершить такое убийство, совершались теневые сделки, которые позволяли совершенно спокойно завладевать крупными суммами. Никто и никогда не мог бы вам поведать, куда ушли эти деньги – свидетелей обычно не было.
Петров встал и подошел к столу, все больше и больше поражаясь тому, какой, оказывается подарок припас для него этот странный молодой человек. Он спросил, глядя сверху на рассказчика:
– Кто был исполнителем преступных замыслов?
Парень улыбнулся снова:
– Зомби. Обычные зомби.
– Так, ясно, – сказал Лобов, положив трубку, – утренний рейс на Москву мы уже пропустили. Будет еще самолет вечером – нужно ехать за билетом. Да, наш красавец будет уже далеко…
Оксана снова сидела в углу и смотрела перед собой блестящими от закипающих слез глазами. Ее бедное сердце, казалось, не выдержит еще одного удара.
– Ну, что вы, милая, рано еще расстраиваться, – попытался успокоить ее Борис, – может быть, все еще очень даже хорошо и ваш милый друг как раз в эту минуту мчится к вам с победой и ребенком на руках… А что, нельзя отрицать такую возможность. Может, ребенка действительно похитил наш первый подозреваемый, но сделал это по глупости, а теперь раскаялся и только рад был возможности поскорее вернуть его обратно без всяких осложнений…
– А почему же он тогда не позвонил? – жалобно спросила Оксана.
– Ну, возможно он потерял телефонную карточку … или забыл свой номер… В конце концов, все могло произойти очень быстро! – попытался привести какие-то неубедительные версии Борис.
Он больше не мог вынести измученного взгляда этих наивных глаз, которые только и просили о том, чтобы им просто дали еще немного времени понадеяться. Борис поспешно вышел из комнаты. Обуваясь в коридоре, он был оглушен звонком. Он открыл дверь. На пороге стояла Саша. Вид у нее был немного испуганным:
– А Лариса здесь?
– Здесь, здесь, проходи!
– Позови ее.
– Слушай, может пройдешь сама, а то я страшно тороплюсь, – проворчал Борис.
– Куда это ты? – удивилась Саша подобной нетерпеливости.
– В Москву, деточка, в Москву.
– Зачем? Ты нас что, бросаешь?
– Наш фраерок-то свалил куда-то по тихому, – злорадно произнес Лобов, завязывая последний шнурок.
– Никита? – удивилась Саша, – И что ты теперь собираешься делать?
– Как видишь – еду в Москву по горячим следам.
– Я тоже с тобой!
Саша вдруг поняла, что улететь сейчас из этого города– лучший для нее выход. Пережить какое-нибудь приключение и восстановить пошатнувшуюся веру в себя – вот, что может вернуть ей прежнее мироощущение. Здесь она себя ощущала бесполезной и подавленной. Супер-героя из нее не получилось, вытирать слезы и утешать она не умела. А в деле с Ларисой лучшую помощь окажет Ян. Поэтому Саша умоляюще смотрела на Бориса.
Тот думал не долго:
– Твое предложение нами рассмотрено и принимается, Вдвоем мы – сила! Вперед, за билетами!
– Подожди, мне еще одно дело тут закончить нужно. Лариса! – прокричала она вглубь квартиры.
Лариса выла в коридор:
– Привет, Санчос! Как поживаешь?
– Лучше некуда! Накинь что-нибудь, я тебя познакомлю сейчас с очень интересным мужчиной.
Лариса сострила удивленную гримаску, сбегала за джемпером и отправилась за Сашей.
Во дворе стояла шикарная блестящая машина.
– Ух ты! – восхитилась Лариса и вопросительно уставилась на Сашу.
Та открыла одну их дверок и пригласила Ларису сесть во внутрь. Сама она села в машину с другой стороны.
Внутри Ларису встретил внимательный взгляд темных глаз из-под очков.
– Здравствуйте, Лариса. Вы меня не помните?
Лариса беспомощно обернулась к Саше.
Мужчина обратился к ней же:
– Саша, представь меня девушке – она меня явно не помнит.
– Лариса, это Ян, мой бывший хозяин, – отозвалась Саша.
Лариса вздрогнула и открыла было рот, чтобы что-то спросить, но Ян не предоставил ей такой возможности:
– Интересно, как вы могли забыть тот замечательный вечер, который вы провели у меня в гостях? Видимо, вам было немножко более весело чем нужно… А не подскажете ли вы мне, милая Лариса, куда вы отправились дальше со своим спутником? Вы очень торопились и даже оставили у меня свой шарф. Хотя, если бы не эта оплошность, мне не предоставилось возможности снова видеть столь прекрасную женщину… – галантно продолжил Ян.
Лариса продолжала молча смотреть на собеседника и Саша даже по выражению кончика ее носа видела, что та постепенно закипает. Она поспешила предотвратить взрыв:
– Лариса, Ян говорит, что он может помочь тебе восстановить события той ночи. Судя по всему, ты сперва гостила у него, и была не одна, а потом куда-то ушла. Я правильно понимаю, Ян?
– Да. Вы, Лариса, были одной из самых заметных женщин на том рауте, и я вас запомнил. Вы сопровождали одного молодого писателя. Кажется, его зовут Вадим. Вы знает такого?
Лариса утвердительно кивнула и наморщила лоб, силясь что-то вспомнить. Наконец она заговорила:
– Такое ощущение, что я помню один из моментов этого вечера. А может – другого… Я же два дня отсутствовала…
– Расскажите, что вы помните?
– Мы с Вадимом были у кого-то дома. Какая-то богемная вечеринка с портвейном и анашой. Там еще диван стоял в туалете…
– А вы помните, вас там обидели или нет? Или хотя бы вспомните, как вы себя чувствовали.
– Я не помню. А чувствовала себя хреново. Но это, скорее, от перепоя, чем от чего либо еще.
Лариса вдруг покраснела. Отчего-то ей впервые в жизни стало стыдно за тот образ жизни, который для нее был так привычен. Ян продолжал расспрашивать ее:
– Больше вы ничего не помните? Куда в отправились потом?
– Нет. Больше ничего не помню.
– Тогда у меня предложение. Поедемте к Вадиму и расспросим его. Может быть, он нам все и разъяснит. Вы согласны?
