– Нет, я уже не буду. Меня Ада кормила. В общем, слушай.
И Ксюха поведала Катьке историю, приключившуюся с Ларисой.
– Да ты что! – возбужденно хлопнула Катька себя по коленке. – Ну, дела! А я-то из окна выглядывала, думаю – чего у того дома толпа собралась и милиция понаехала? Ну, блин…
– Узнать надо, что там и как, – сказала Ксюха. – Надо же Лорке домой идти.
– Слушай, так я сейчас к Гальке сгоняю! – подпрыгнула Катька на месте.
– К какой Гальке?
– К Волоховой, это девчонка, с которой я познакомилась. Она недавно в тот дом переехала, но девка классная! Сейчас, я мигом сгоняю! – Катька уже ринулась в коридор, хватая с вешалки свою куртку и попутно роняя другие развешанные на ней вещи.
Она наскоро сгребла их с пола и кинула на диван в зале.
– Я сейчас! – донесся ее голос уже с лестничной клетке, а за ним стук каблуков – Катька, одержимая новостью, даже не стала пользоваться лифтом.
Ксюха посмотрела в окно и вздохнула. Находиться в чужой квартире одной ей почему-то стало неуютно.
Она прошла в зал, зажгла свет и включила телевизор. Ей всегда казалось, что это создает ощущение того, будто она не одна находится в доме.
По второму каналу шла какая-то музыкальная программа, и Ксюха увлеклась слушанием новой жалостливой песни Тани Булановой – она всегда любила такую музыку…
Примерно минут через пятнадцать послышалось звяканье ключа.
Ну наконец-то! Ксюха вскочила и бегом побежала в прихожую.
– Ну что? – накинулась она на Катьку.
– Фух, погоди, ботинки сниму, – отдуваясь, проговорила Катька, и прошла в зал, сразу же плюхаясь на диван.
– Короче, – залезая на него с ногами, сказала она, – скажи Лорке, пусть фигней не страдает – все там нормально. Мужик, скорее всего, умер своей смертью, – все слышали, что менты так и сказали. Просто перетрахался, и сердце не выдержало. Так что пусть домой возвращается, а то совсем загонится. А за сумкой своей в ментовку сходит и все объяснит – так мол и так, получилось случайно, я не при делах. Дела-то никакого нет!
– Ох, ну слава богу! – подскочила Ксюха на диване и быстро пошла в коридор. – Прямо от сердца отлегло…
– Погоди, погоди, ты куда? – идя за Ксюхой по пятам, говорила Катька. – Ты что, вот так прямо и уходишь? Мы и не поговорили даже!
– Катя, некогда мне разговаривать! – простонала Ксюха. – У меня Андрейка там с Ларисой, и она вся на нервах сидит, а тебе лишь бы потрепаться!
Увидев, как обиженно надулись Катькины пухлые губки, Ксюха тут же спохватилась:
– Ой, прости, пожалуйста, Катюша, я не хотела тебя обидеть. Спасибо большое, Лариска-то как рада будет.
– Ну ты скажи ей, чтобы она ко мне зашла! – крикнула Катька уже в дверь, когда Ксюха бегом сбегала по лестнице.
Она только рукой махнула и помчалась дальше.
«Только бы троллейбус не пришлось ждать! – вертелось у нее в голове, – а то совсем околею!»
У Ксюхи были зимние сапоги, но почти совсем новые, и она очень их берегла. Вдруг в них лет пять придется проходить?
«Ладно, – решила она, – еще месяц как-нибудь пробегаю в этих, а потом придется доставать и носить. Что-то осень в этом году круто началась!»
Приехав домой, она с порога сообщила совсем потерявшей терпение и разум Ларисе, что все в порядке, обратив внимание на то, что пепельница полна окурков от «Явы», а Лариска дымит очередной сигаретой.
– Господи! – Лариса аж зажмурилась, – нет, все-таки ты есть на свете! Ну ладно, я побегу.
И она, одеваясь, пошла к двери.
– Катька просила тебя зайти к ней, – немного обиженно проговорила Ксюха.
– Перебьется, – отозвалась Лариса.
Вот в этом вся Лариса! Когда надо, так «Ксюха, миленькая, сделай, пожалуйста», а как сделаешь – так «Я побегу»!
В этот момент Лариса стукнула в окно, уже проходя по двору, и крикнула:
– Ксюха, спасибо!
«Нет, все-таки она хорошая», – расплылась в улыбке Оксанка, беря на руки Андрюшку, который радостно залопотал при виде матери…
Придя домой, Лариса первым делом направилась в ванную. Погрузившись в теплую воду, она с наслаждением расслабилась, выбрасывая из головы все тревожные мысли, которые загружали ее сегодня.
«Все, пора об этом забыть, – внушала она сама себе. – Завтра же заберу сумку и поставлю жирную точку в этом деле. И надо же было вести себя так глупо! Слава богу, все кончилось…»
Наутро Лариса как ни в чем не бывало ушла на работу, а когда вернулась, то сразу поняла, что точку в этом деле ставить рано.
– Лора! – пока Лариса разувалась в прихожей, ей навстречу метнулась перепуганная Аделаида Александровна. – А к тебе тут пришли…
Словно камень ухнул откуда-то из центра груди к кончикам пальцев на ногах. Лариса сразу же поняла, что пришел кто-то явно не с дружескими намерениями.
– Лариса Николаевна? – из зала выходил высокий мужчина в милицейской форме.
– Да… – немного растерянно подтвердила Лариса.
– Капитан милиции Корнеев, попрошу вас проехать с нами, – отчеканил мужчина без всяких эмоций.
Лариса невольно повернулась в сторону матери. Та стояла совершенно потерянная и ничего не понимала.
– Я арестована? – медленно спросила Лариса.
– Не волнуйтесь, вы просто задержаны до выяснения обстоятельств.
Лариса молча кивнула, спокойно надела снова ботинки и встала в ожидании капитана. Тот открыл дверь и пропустил Ларису вперед.
– Лора! – побледневшая Ада кинулась к дочери.
– Все будет нормально, мама, – безжизненным голосом сказала Лариса. – Все будет нормально. Ты только к Сашке зайди.
– Лоронька, а что же мне ей сказать? – совершенно убитая Ада шла по пятам за дочерью через общий подъездный коридор и, вытирая слезы, пыталась заглянуть ей в лицо. Пожалуй, в таком состоянии Аделаиду Александровну Драгомилову еще никто не видел. Оказавшись в критической ситуации, она вдруг абсолютно утратила способность владеть собой и контролировать эмоции. Лариса же всегда была сама по себе, и мать привыкла так воспринимать собственную дочь. Она давно считала ее взрослой, ни во что не вмешивалась, считая, что Лариса сама во всем разберется. Отчасти это было отмазкой, потому что у Ады вечно не хватало времени на дочь, и она успокаивала себя подобной формулировкой, снимая с себя ответственность и уверяя сама себя, что воспитала дочь самостоятельной.
Аделаиде никогда не приходило в голову, что с Ларисой может что-то случиться, и теперь, увидев, что дочь попала в беду, причем неизвестно какую, но явно криминального характера, она совершенно растерялась.
– Что же мне сказать-то ей, Лорочка? – повторила Ада, как-то даже заискивающе заглядывая дочери в глаза.
– Скажи, пусть к Катьке зайдет, или к Ксюхе, – быстро проговорила Лариса. – Они все знают.
– А… – начала было Ада, но Лариса вдруг резко прикрикнула на нее:
– Да прекрати ты, пожалуйста, мама! И так тошно!
