информация, выжимаемая сканером из мировой «желтой» сети. В отличие от «белой», целиком создаваемой и курируемой Центром, «желтая» организовывалась любителями поторчать в сети, обменяться новостями и заявить о себе. Поскольку Центр не имел отделений и агентуры в других городах мира, информация о происходящем на планете добывалась именно оттуда. Ни ирчи, ни горлы не чувствовали в этом ущемления – «желтых» сведений о любой точке мира всегда было с избытком, а вся нагрузка по вычленению сухого остатка из густого мусора ложилась на бесчувственный и потому безупречный сетевой сканер.
Сейчас здесь тоже никого не было. Кубик подсел к одному из десятка компов и включил экран.
– Добрый день, – сказал проснувшийся комп. – Какая информация вас интересует?
– Любая.
– Уточните, пожалуйста, задачу. В какой области любая?
– Я хочу знать, что происходит в мире.
– В таком случае вам лучше обратиться к официальным каналам сети. Там вы сможете получить исчерпывающую информацию по данному вопросу.
– Мне нужна неофициальная информация, – терпеливо объяснил Кубик непонятливой машине.
– Ясно. Информация отсутствует. Ничем не могу вам помочь.
– Не морочь мне голову. – Рассвирепев внезапно, Кубик чуть не грохнул кулаком по столу.
– Простите, задача неясна. Что такое «не морочь»?
– За какой срок отсутствует информация и почему?
– За последние двадцать восемь часов в неофициальную сеть не вошел ни один пользователь.
В сущности, это и был ответ на его запрос. Но он все еще не хотел верить в это.
– Дай информацию за первое число месяца.
– Какой континент вас интересует в первую очередь?
– Любой.
– Города Европы и Северной Америки. Даю контекст.
На экране появились сухие, безэмоциональные, обработанные машиной дайджест-выжимки. Рим, Барселона, Лион, Эдинбург, Лос-Девлс, Торонто, Олд-Мехико. Но несмотря на засушенность предложенных текстовых фрагментов, во всех Кубик отчетливо видел один и тот же вопль недоумения. Не гнев, не возмущение, не страх. Люди даже не поняли, что происходит и что с ними делают. Была только беспомощная обиженность на неведомую пакость, свалившуюся им на головы. И конечно, они и не думали сопротивляться этой пакости. Они слишком привыкли ничего не делать, доверяя законам природы. Или законам Божества. Как там сказало Божество? «Картонные фигурки».
– До свиданья, – сказал компьютер, когда Кубику надоело убеждаться в том, что мир все же вылетел в давно обещанную задницу.
Он вышел в коридор, посмотрел направо и налево, решая, куда направить стопы. Стопы сами собой направились к настежь распахнутой невдалеке двери. Подойдя ближе, он убедился, что это одна из святая святых клана, куда рядовым сотрудникам доступ был запрещен. Отдел информационной поддержки генерировал и оформлял ту самую официальную информацию, которая наполняла «белую» сеть. Здесь в соответствии со сценарием разрабатывались правила и информационный антураж каждого очередного реала. Без этой поддержки реал просто не мог бы полноценно существовать. Людям нужно было объяснять, как им жить в новой реальности, чего ждать и, главное, чего ждет от них сам реал. Это была чертовски трудная работа, и ее доверяли только самым опытным.
Кубик остановился в дверях. Он никогда раньше здесь не был. Помещение было больше, чем у «Мониторинга», и, кроме компьютеров, на столах в беспорядке лежали толстые пачки распечаток и просто чистых листов. Такое количество бумаги Кубик видел еще только в одном месте. В доме Божества, у его детеныша. Даже в архиве не было столько.
«А ведь это память, – подумал он. – Куда это все девается? В огонь?»
Спиной к нему за одним из компов сидел человек. Пальцы его стремительно бегали по клавишам, набирая текст. Он не слышал, как Кубик вошел в комнату и встал позади него, глядя на экран. Или слышал, но был слишком увлечен, чтобы поворачиваться.
«Мятеж преступных симулакрумов в самом разгаре, – прочитал Кубик. – Они восстали на своего хозяина – человека, – отказываются выполнять заложенные в них самой природой функции и выдвигают требования равноправия. Однако некоторые экстремистски настроенные симулакрумы, фундаменталисты антигуманных движений „Страшный суд тиранам“ и „За мир без биологических организмов“, настаивают на своих крайних позициях и объявляют, что будут бороться до победного конца любыми средствами и методами. Они уже отмежевались от своих более умеренных собратьев и фактически начали войну против них. Очевидно, что этот раскол только на руку нам, людям. Обессилив друг друга в этой междуусобице, симулакрумы, или, как их еще называют, фантомасы – от слова „фантом“, – будут вынуждены пойти на уступки и в конце концов сложить оружие, направленное против нас. Рано или поздно мы заставим их вернуться на путь мирного служения человечеству…»
Этот придурок, невзирая на творящееся вокруг погружение в задницу, продолжал нести свет знания массам. Или не знал, или делал вид, будто не знает, что оным массам этот свет уже никогда не понадобится – их навсегда укроет собою тьма слабоумия и буйного озверения. Похоже, его самого нужно было просвещать, чтобы не занимался фигней. Самыми радикальными методами.
Кубик снял с плеча автомат и припечатал рукоять к черепу придурка. Тот расслабленно откинулся на спинку кресла, потом сполз на пол и затих. Кубик выстрелил в экран компьютера. Подумал и расстрелял остальные. Затем обыскал тело, нашел карт-ключ от комнаты. Вышел в коридор и заблокировал снаружи дверь. На случай, если симы будут здесь раньше, чем парень очухается. Ключ протолкнул в щель снизу.
Перед тем как снова спуститься на первый этаж, он вспомнил о том, что есть еще одно дело.
На девятом уровне было так же пусто. «Куда они все зарылись?» – спрашивал он себя. Может быть, никого уже не осталось? А те, кто охранял нижний вход? Им-то не ясно разве, что прятаться бесполезно? Нужно как-то прорываться.
Квартира встретила его уютом и неубранной постелью четырехдневной давности. На миг он ощутил соблазн – упасть, заснуть и не просыпаться. Ствол в рот, и спокойной ночи. И никто уже не досмотрит эту страшную историю до конца.
«Нет, – сказал он себе. – Ведь я сумасшедший. Я должен делать все наоборот».
Потом вытащил из тайника
Комбайн нацедил в стакан питательную жидкость. Кубик быстро опрокинул ее в себя – нельзя медлить – и покинул квартиру.
Не зря торопился.
На площадке шестого этажа его настиг вопль. Кто-то бежал сверху и орал, как резаный:
– Они прошли! Лезут по лифтовым шахтам! Мы все сдохнем! Уже сдохли! Аааааааа!
Кубика он как будто не заметил. Пронесся мимо, толкнув, продолжая орать. Это был охранник с первого этажа, Дропс. Кубик побежал за ним.
К счастью, симы не умеют быстро двигаться.
На втором этаже он догнал Дропса и схватил за шиворот. Тот вжал голову в плечи и зажмурился. Кубик потащил его в холл, к окнам.
Это было просто, как дважды два. Открыв проход на крыше здания, симы убрались с улицы. Перед входными дверьми стояла только одна «тарелка» – бывшая псевдоличность Борис. Симы не смогли открыть ее. Ключ лежал в кармане у Кубика.
Одной рукой держа Дропса, второй он раздвинул оконные рамы и выглянул наружу. Метрах в сорока от «тарелки» стоял сим. Был шанс успеть – и немалый. А времени возиться с компьютерной разблокировкой дверей внизу, напротив, не оставалось. Встряхнув Дропса, Кубик приказал:
– Прыгай и беги к машине.
Тот начал испуганно мотать головой.
– Не, не, не, там, там…
– Твое спасение там! – рявкнул Кубик и принялся выпихивать Дропса в окно.
