– А пусть Сима наговорит свое признание на диктофон, – предложила Аю. – Тогда ей будет не так легко отпереться, когда мы привезем ее к следователю.
Симу это предложение в восторг отнюдь не привело. Но выбора у нее не было. Либо общаться с Николаем, либо с диктофоном. Нетрудно догадаться, в чью пользу сделала свой выбор убийца.
Само признание Симы никого особенно не удивило и не огорошило. Все знали, что представляет собой Сима. И понимали, как эта злобная стерва завидовала Рине. Да и вообще всем, кому в этой жизни хоть капельку повезло. Но, разумеется, больше всех она завидовала Рине, которая, как казалось Симе, совершенно необоснованно пользовалась всеобщей любовью и уважением.
Симу с ее мерзким характером не любили даже родители, даже родная мать ее не жаловала. Так это было или не совсем так, но Сима крепко вбила себе это в голову. А не любят ее, потому что… потому что есть противная Ринка, которой всегда и во всем везет и которой достаются все пряники, вся родительская любовь, все подарки. И деньги к ней тоже так и липнут, а мужчины теряют голову от ее красоты.
Красотой Сима действительно не обладала даже в молодости. А уж с возрастом и те крохи, которые ей достались от природы, растворились, несмотря на все усилия Симы удержать их. Ничего у нее не получалось. Сима становилась с каждым прожитым годом все менее привлекательной, а вот Рина расцветала. Причем хорошеет ей назло!
Одним словом, Сима откровенно завидовала своей сводной сестре Рине. А когда им пришлось жить под одной крышей, зависть Симы перешла все допустимые пределы. Ежедневно наблюдать за тем, как у ее мерзкой сестрицы дела идут в гору и одновременно сознавать, что у нее самой все в полном упадке, было невыносимо для завистливой натуры Симы. И постепенно место зависти заняла ненависть.
Сначала она пустила в душе у Симы свои первые робкие ростки. Но почва была столь благоприятной, что ненависть расцвела буйным цветом. Пока не принесла свои ядовитые плоды.
– Да, – вздохнула Мариша. – Недаром опытная Тамара Леопольдовна – крестная Рины – опасалась чего-то подобного.
Все случилось в точности так, как и предполагала эта умудренная житейским опытом женщина. Рина, желая сделать доброе дело, собрала своих бедных родственников у себя в доме – брата, сестру с ее неудачником мужем и еще одну одинокую сестру – Симу. Все они, как полагала Рина, должны были быть счастливы от того, что теперь им не приходилось думать о хлебе насущном и о том, чем заплатить за квартиру в этом месяце.
Но, как это часто бывает, вместо благодарности родственнички испытывали к своей благодетельнице – богатой сестрице – черную зависть.
– Никто из нас не любил Рину! – выкрикнула Сима, желая оправдаться. – Никто! Она была отвратительна! Она нарочно собрала нас всех, чтобы на нашем фоне выглядеть еще более успешной, богатой и преуспевающей!
Так это или не так, сказать сейчас было трудно. Лично сама Мариша подозревала, что в словах Симы есть определенная доля истины. Наверное, Рина в самом деле полагала, что бедные родственники смогут подчеркнуть ее собственное процветание. И это приятно грело ее душу. Даже расходы на содержание бедной родни меркли перед осознанием того, что рядом есть те, кому приходится гораздо хуже.
И перед кем можно распушить перья. А порой, если настроение дурное, то можно и прикрикнуть на осмелившихся что-то там вякнуть бедных родственников. Живете за мой счет, так и молчите!
Ситуация усугубилась с появлением в доме Серова. Да-да! Именно Серов и стал тем катализатором, который со временем привел к взрыву. Потому что одинокая бедная и некрасивая Сима впервые в жизни влюбилась. И в кого влюбилась! В красавчика Серова, которому до чувств старой, да еще и бедной калоши не было никакого дела. Но чувства Симы редко находились у нее под контролем. Как ненависть, так и любовь расцветали в ней пышным цветом. И поделать с этим она ничего не могла.
– Толик был такой лапочкой! Когда я увидела его впервые, то даже не поверила, что бывают такие очаровательные мужчины.
И еще Сима считала, что у нее с Серовым есть куда больше общего, чем у того же Серова с Риной.
– Я его любила искренне. А Рина его использовала! Как и всех нас! Использовала как декорацию к своему собственному сольному выступлению! Муж, бедные облагодетельствованные ею родственники, дом – полная чаша. Это все декорации. А на сцене танцевала она одна – несравненная и блистательная Рина- примадонна.
Сима отлично осознавала, что Серов вряд ли обратит на нее внимание. Ни красотой Рины, ни ее яркой внешностью Сима не обладала. К тому же с чувством юмора у нее всегда были проблемы. Сима была угрюмой, мрачной, завистливой теткой. Довольно страшной и сухой. Никогда и никого в жизни не любившей. Ее собственное внезапное чувство горячей симпатии к мужу Рины оказалось для самой Симы настоящим открытием.
Долгое время она не понимала, что с ней происходит. Но однажды, когда она застала Рину и ее мужа целующимися в гостиной возле ярко пылающего камина, Симу с головы до ног пронзила догадка. Даже не догадка, а настоящее озарение. Это же неправильно! Неправильно, что Серов целуется с Риной. На месте Рины должна быть другая женщина. Она! Сима! Любящая! Понимающая! А не эта вертихвостка Рина, у которой и без того все в жизни в шоколаде.
– Она же ему изменяла! – возмущенно говорила Сима. – С этим отвратительным Николаем! И что только ее могло привлекать в этом типе? Он же моральный урод!
– А Серов не урод?
– Но я же не знала, что он женился на Рине исключительно для того, чтобы через некоторое время ее убить и завладеть ее деньгами!
Серов в самом деле был гениальным притворщиком. Никто в семье Рины, включая ее саму и завистливо наблюдающую за семейным счастьем сестры Симы, не догадывался, какие чувства на деле владеют Серовым. В корысти его не подозревали. Конечно, он не был так богат, как жена, но все же постоянный источник дохода имел. И никто не мог бы назвать его нахлебником.
Кроме того, Серов так мастерски изображал влюбленного мужа, что обманул всех. В семье считали, что Серов без ума от Рины. И очень сочувствовали мужику, которого Рина бессовестно обманывала и с Николаем, и с другими случайными мужчинами.
А Симу так и подмывало раскрыть глаза Серову на поведение его жены. Зависть снедала ее все сильней и сильней. И она стала потихоньку вредить сестре. Портила ее вещи. Пачкала обувь. Но легкомысленная Рина не обращала внимания на спущенную петлю на совершенно новых колготках. На зацепки на дорогущем трикотажном платье. Или на появившиеся на ее любимых лаковых туфлях отвратительные глубокие царапины.
Но большого удовлетворения мелкие пакости Симе не приносили. Почему? Да потому, что Рина списывала все погрешности на собственную небрежность. Старые испорченные вещи она или легко выбрасывала, или отдавала сестрам донашивать. А себе покупала новые, еще более модные и красивые. Вот и получалось, что Сима донашивала испорченное своими же руками платье сестры и ненавидела ее все сильней и сильней.
– Рина вела себя с нами просто отвратительно! – возмущалась Сима. – Гадко! Смотрела на нас свысока, словно мы ничтожный сор под ее ногами. Зазнавшуюся гадину следовало поставить на место!
И не обремененная ни работой, ни семьей, Сима рьяно принялась за это дело. Она проследила за Риной и сделала несколько компрометирующих сестру снимков в обществе одного из ее случайных кавалеров. И послала эти снимки Серову. Но ожидаемого ею скандала почему-то не последовало.
Тогда Сима списала такое снисходительное отношение Серова к шалостям своей жены на его безумную любовь к Рине. Хотя на самом деле Серову было просто наплевать, где и с кем изменяет ему его жена. Он женился на Рине не для того, чтобы любить или ревновать ее. Он женился на ней, чтобы завладеть ее деньгами. И ее измены не имели к его плану никакого отношения.
Потерпев неудачу с Серовым, Сима принялась за второе успешное предприятие сестры – ее самый большой и процветающий ресторан «Шао-Линь». Появляясь там под какими-то призрачными предлогами, Сима крутилась всюду. И постепенно вызнала телефоны поставщиков Рины. И как могла путала тех, сообщая неверные данные и на ходу меняя заказы. В результате у нее получилось вывести Рину из себя.
Рина предприняла собственное небольшое расследование. Допросила поставщиков. И с изумлением
