– И еще мне звонила Гоар Акоповна, – выговорившись, закончила Мариша. – Просила, как только у нас будет свободное время, чтобы мы ей позвонили.
– Зачем?
– Наследника хочет. Или наследницу. Ей уже все равно. Говорит, что здоровье ее все хуже и хуже. Требует, чтобы мы действовали пошустрей.
– М-да, – вздохнула Юля. – Видимо, завтра придется ехать к этой Тате. Как думаешь, она согласится принять старухины деньги?
– Вопрос в том, доживет ли она до этого момента.
– Кто? Старушка или девушка?
– Обе.
Гоар Акоповне подруги позвонили с домашнего телефона. Опять же приобретя карточки IP-телефонии. Старушка внимательно выслушала их. Отчет о скоропостижной кончине Лолиты взволновал Гоар Акоповну весьма слабо. Больше ее заинтересовала информация о Тате. И в заключение старушка заявила:
– Раз Эмин твердо встал на путь исправления и умер честным человеком, то мне ничто не помешает оставить все деньги его детям. Вы говорите, он признал их?
– Татевик точно признал, – сказала Мариша. – Насчет ее брата мы не уверены.
– Найдите девочку, поговорите с ней. И если удастся, разузнайте у нее о брате. Только… Только не говорите ей пока о наследстве, которое ее ждет.
– Не будем.
– Вот и славно, – повеселела старушка. – Значит, завтра я жду вашего звонка.
– Подождите, – остановила ее Мариша.
– Что? Ах да! Наверное, вы истратили все деньги. Я вышлю вам…
– Не нужно.
– Нет?
– Деньги у нас еще есть. К тому же мы пока что не нашли вам наследников. Живых, я имею в виду.
– Но вы же пытаетесь.
– Да, и в связи с этим у нас возник к вам один вопрос.
– Я вся внимание. Если смогу, то обязательно отвечу.
– Понимаете, после смерти Назара и Эмина из их домов пропали старинные вещи. Те, которые достались им от предков.
– Какие? – странным голосом спросила Гоар Акоповна.
– Оловянный кубок и…
Но закончить Мариша не успела.
– И старая резная шкатулка слоновой кости, – неожиданно закончила за нее Гоар Акоповна. – Верно?
– Да, – удивилась Мариша. – А откуда вы знаете?
– Эти две вещи упоминались в завещании моего отца. Они и еще нож со старинной надписью на рукояти.
– И где сейчас этот нож?
– Он был у меня.
– Был? А теперь где?
– Ах, не знаю. Он пропал.
– Просто взял и пропал?
– Наверное, не просто пропал. Наверное, его кто-то взял. Но тогда я не придала этому факту особенного значения.
– Интересно, ваш отец так ценил эту вещь, что даже упомянул о ней отдельно в своем завещании?
– Мой отец перед своим концом стал очень странным, – сухо произнесла Гоар Акоповна. – Я не могла быть до конца уверена в том, что он адекватно воспринимает реальность. И что этот его лепет про нож, кубок и шкатулку – это не бред умирающего человека.
– Но что конкретно он говорил в бреду?
– Вы говорите о моем отце!
– Простите. Но что конкретно он говорил перед смертью?
– Я толком не прислушивалась к его словам. И потом, это было много лет назад.
– А в завещании? Оно ведь сохранилось?
– Я всегда бережно храню все бумаги. Разумеется, завещание отца тоже у меня.
– И что в нем написано?
