– А сделал ужасно больно! А другого я просила купить мне в аптеке аспирин, потому что загибалась от гриппа и доползти до аптеки была просто не в состоянии. Понимаешь, я четко и ясно сказала ему, что мне нужен аспирин! А он припер кальмары и мороженую утку, заявив, что сейчас он приготовит салат и утку жареную с яблоками. И мы с ним чудесно проведем вечер. Как думаешь, оценила я жареную утку, когда у меня температура в этот момент чуть не под сорок подскочила?
– Он просто…
– И так было всегда! – не унималась Мариша. – Мужчинам просто необходимо усвоить одну простую истину. Если они хотят доставить удовольствие женщине и проявить о ней заботу, им сначала нужно послушать саму женщину. И выяснить, где и в каком месте она хочет, чтобы о ней позаботились. А фантазию в данном случае проявлять не нужно. Ее как раз для другого случая приберечь стоит.
– До какого?
– До постели!
И Мариша обиженно запыхтела. Кажется, и в этом случае она имела право быть недовольной мужчинами. А Юля поняла, что у подруги за прожитые годы накопилось слишком много претензий ко всему мужскому роду. И, похоже, бравому майору придется нелегко. Завоевать сердце строптивой красавицы будет не так-то просто. Но он свой выбор сделал. И Юля очень надеялась, что майор окажется человеком упорным и в то же время достаточно чутким, чтобы прислушиваться не только к своим чувствам, но и к желаниям любимой.
Во всяком случае, сегодня же он к ним прислушался. Хотя и с трудом. Но, как говорится, лиха беда начало. Глядишь, годика через полтора Марише и майору удастся найти общий язык. И прожить остаток жизни в мире и согласии.
– О чем ты там задумалась? – прервал мысли Юли голос подруги.
– Так, – уклончиво отозвалась Юля. – О разном.
– И чего ты тогда застыла? Вообще, мы едем в Ереван или я напрасно поругалась с Георгом?
– Не напрасно. Едем! Мы едем!
И Юля поспешно поскакала к стоянке такси.
Глава двенадцатая
Но несмотря на все предпринятые подругами усилия, Татевик они дома не застали.
– Не возвращались они еще с матерью от жениха, – доброжелательно пояснила подругам соседка. – Должно быть, все у них сложилось. Родители жениха и невесты друг другу тоже понравились. Ну, а тогда чего ждать? Дело к свадьбе и движется. Вот и заняты.
– Но она нам позарез нужна! У нас к ней важное дело!
– У девочки свадьба! – укорила их женщина. – Какое дело может быть для юной девушки более важным, а?
Подруги подумали и решили, что, пожалуй, никакого. Но вместе с тем все равно необходимо сообщить Татевик о смерти ее отца. И странно, что до сих пор никто не удосужился этого сделать. Ведь должен был у Эмина быть номер сотового телефона дочери, по которому Тату можно найти в любой момент.
– Нужно ей позвонить на трубку. И все.
И подруги отправились с этим предложением в гости к Амалии. Двери в дом по-прежнему не закрывались. И свою знакомую тетю Вартуш они увидели сразу же.
– Завтра у нас похороны! – сердитым шепотом произнесла она. – Где Татка?! Вы ее нашли?
– Нет, но почему вы не позвоните ей на трубку?
– У меня нет ее телефона!
– А в записной книжке Эмина?
– Что?
– В ней должен быть записан телефон Татевик.
– Вы хотите, чтобы я влезла в чужую записную книжку? – изумилась Вартуш. – Вы с ума сошли? Это же неприлично!
– Думаю, Эмину уже все равно, – заметила Юля. – А его жена, уверена, возражать не станет.
– Да, Амалии сейчас не до Таты, – кивнула Вартуш. – Ну, ладно. Попробую. Вещи покойного вдове вернули в целости. Думаю, и трубка тоже среди них.
Она сходила в комнату и вернулась обратно, держа в руках плоский маленький «Сименс». Мариша попыталась включить трубку, но сразу поняла, что это бесполезно. Аккумулятор совсем сел.
– Нужна зарядка, – сказала она.
– Что?
– Такая штуковина с одной стороны вилка, а с другой провод с пимпочкой.
– А! Зарядное устройство для телефона! Так бы сразу и сказали.
Вартуш снова сходила в ту же комнату. И вернулась обратно, держа в руках зарядку.
– Уверена, что телефон защищен паролем. И нам не удастся в него влезть.
– Посмотрим.
– Кстати, шкатулку мы так и не нашли, – сказала Вартуш, наблюдая за тем, как Мариша орудует с телефоном. – И у людей, которые приходили, у всех спрашивали, не брал ли кто.
