Мариша, которая в это время натягивала обратно свою футболку, онемела от негодования на целую минуту. Придя в себя, она ехидно спросила:
– Что же я у вас украла? Может быть, пистолет и дискету? Так вам их вернут в ближайшем отделении милиции. Может быть, зададут пару вопросов, после которых ваш муж отправится отдохнуть в северные края лет на десять, а потом ему обязательно вернут и пистолет, и дискету, и доброе имя. Ждите, за вами приедут.
После этого высказывания Мариша повернулась было, чтобы уйти с гордо поднятой головой, оставляя за собой морально поверженный стан врагов, но тут вмешались соседи. И кто только придумал селиться таким образом, что всегда-то поблизости найдется доброжелатель, роняющий пену от одного предвкушения возможности вмешаться в вашу жизнь?
Во всяком случае, поблизости от дома Елизара скопилось их изрядное количество. Их внимание привлек к себе густой дым, который к этому времени уже повалил из окон Елизаровой кухни, а крики о пожаре только еще больше воодушевили их. К тому моменту, когда Маришу обвинили в воровстве, соседи уже дошли до того состояния, когда людям все равно, что делать, лишь бы что-то делать. Поимка преступника привлекала их ничуть не меньше, чем тушение пожара. К тому же в них во всех жила инстинктивная ненависть крестьянина к вору, их даже не смутило, что Мариша была одна и к тому же без каких-либо украденных или даже своих собственных вещей за плечами или в руках.
Мариша достала пистолет, и толпа ошеломленно ахнула.
– Никогда еще не бегала от толпы придурков, – угрожающе проинформировала их Мариша. – И впредь не собираюсь.
Ей и не пришлось, потому что на ее голову спланировали настенные часы, а бегать с часами на голове была не в состоянии даже Мариша. Она мягко опустилась на траву, и дальше уже ее ничего не интересовало.
Никитин все время, пока происходили захватывающие события в доме Елизара, провел в тишине и покое на пригорке за домом старосты. Для полноты ощущений они с Игорем взяли с собой домашних пирожков бабки Марьи, а потом по очереди ходили за пивом. Дело близилось к вечеру, и деятельная натура Игоря первой потребовала выхода.
– Послушай, – сказал он, – сколько можно тут сидеть? Даже если наша подопечная все-таки заявится сюда, с ней легко справишься ты один. Против пистолета у нее ничего в арсенале не найдется. Давай я смотаюсь в город и привезу чего-нибудь еще пожрать, выпить и узнаю новости.
Расслабившийся Никитин добродушно кивнул в ответ.
– Вот и отлично! – обрадовался Игорь. – Я мигом.
В городе он первым делом наведался в больницу. Но так как было время ужина, то в палату его не пустили. Строгий врач в огромных очках, закрывающих половину лица, наотрез запретил Игорю волновать его подопечных. К счастью, Игорь подмигнул хорошенькой медсестричке и, выяснив, что она будет дежурить сегодня в ночь, напросился к ней на чашку чая. Болтая о всяких глупостях, он добился того, что сестричка доверилась ему настолько, что согласилась пустить его часов в десять, сразу же после ухода врача.
Довольно потирая руки, Игорь поспешил домой, чтобы переодеться и перекусить. Бабка Марья встретила его с тревогой.
– Где там мои касатки? – спросила она. – Что-то у меня сердце не на месте. Сегодня к вечеру ко мне заглянула одна баба и рассказывала, что в Киянках поймали воровку. Говорит, молоденькая и наглая. Прямо среди дня подожгла дом Елизара, изувечила секретаря и его собаку, а что украсть, так ничего вроде не украла. Так меня словно по сердцу резануло, думаю, ведь и моих девчушек могут обвинить бог весть в чем. А кто за них постоит? – вытирая глаза краем фартука, говорила она.
– Ничего с ними не случится, – несколько опрометчиво пообещал ей Игорь. – А что про ту девицу? Когда она там оказалась?
– Сегодня и оказалась, – охотно поделилась старушка. – Баба та, что мне про нее говорила, сама видела, как ее в дом несут. Потом-то ей надо было ехать в город, она с вечера обещалась ко мне зайти с поросенком, что я у нее сторговала еще до того, как ее свинья опоросилась.
Игорю было совершенно неинтересно слушать про свиней, но он терпеливо слушал и дождался, когда бабка Марья покончила с перечислением достоинств своей покупки и приступила к описанию примет пойманной воровки. Игорь слушал и чувствовал, как и без того редкие волосы у него на макушке шевелятся и встают дыбом, норовя и вовсе уйти.
– Одета она была в грязную футболку, всю перепачканную чем-то белым, джинсы и огромные ботинки на толстой-претолстой подошве, – вещала бабка Марья. – Ботинки те моя товарка особо хорошо разглядела, ее внук у нее такие же третий год просит, вот она и присматривалась. Хорошо, что Мариша в таких вещах ходить не любительница, ей все сарафанчики или платьица подавай, а то на личико сильно та воровка похожа на нашу Маришу. И волосы густые и курчавые, и рост подходящий. Только, думаю, если это она, то где же Даша? Не могла же она ее оставить. Ну а тут ты пришел и мою душу успокоил. Хорошо, что девочки в надежном месте. Ты за ними приглядывай. Ужинать-то будешь?
Бабка Марья, так и не дождавшись ответа, удивленно обернулась посмотреть, что делает Игорь, но того уже и след простыл. Если бабка Марья помнила Маришу в кокетливых юбочках, то он отлично помнил, что сегодня утром на Марише были джинсы и именно такие ботинки. Чтобы две девицы в одинаковых ботинках и с одинаковыми замашками оказались во дворе подозрительного Елизара, было сродни чуду. В чудеса Игорь не верил.
Проезжая мимо больницы, он решил, что пара минут роли не сыграет. Завернув к знакомой медсестре, он понял, что зашел удачно. Врач уже отправился домой, и девушка была одна и в весьма игривом настроении. Но тут ей не повезло. Теперешний Игорь разительно отличался от Игоря, которым он был всего час назад.
– Где эти шлюхи? – страстно притиснув испуганную медсестричку к стене, шептал он. – Покажи мне их, успокой меня. Я ничего не смогу до тех пор, пока не буду точно знать, что нас отделяет как минимум пара дверей с крепкими замками на них.
Медсестричка кокетливо смеялась и отказывалась верить, что он это всерьез. Наконец после того, как Игорь прямо на мыло изошел, доказывая ей серьезность своих требований, она согласилась и отвела его к вожделенной двери.
