(практически — из серии разной степени авторитетности текстов, составляющих в сумме Канон). Тем самым составляемый текст смиренно выступает всего лишь как воспроизведение исходного текста в связи с конкретной (но частной по отношению к целому) ситуацией hic et nunc, своего рода выборкой, композицией, актуализирующей некоторые ключевые идеи «прототекста» через соотнесение с ними наших конкретных событий, внеположенных тексту. Исходный текст был создан до этих событий, и поэтому, строго говоря, он не мог их описывать. Но глубина идей и провиденциальная мощь этого исходного текста такова, что он может (приципиально) выступать и как описание конкретного события последующих времен. Чтобы это описание было достаточно целенаправленно и эффективно, необходимо произвести некоторые преобразования в исходном тексте: отбор нужных элементов, их комбинацию, определение стержневой идеи, расстановку соответствующих акцентов и т. п., а также указать точки включения в этот преобразованный исходный текст реалий сего дня и места. В известной степени роль составителя текстов, подобных СЗБ, аналогична роли руководителя словесной части ритуала, который позволяет себе импровизировать лишь постольку, поскольку необходимо общие идеи связать со злобой дня, «склонить» общее на частное.
Вторая «принудительность» связана с темой СЗБ. Ключевая и вместе с тем начальная тема о законе и благодати, предопределяющая и вводящая тему хвалы Владимира, строимую как развитие первой, так же несамостоятельна. Она взята в готовом виде из широкого круга евангельско– патристических текстов (см. об этом вкратце ниже), которые, естественно, не исчерпываются только этой темой. Поэтому оригинальность автора СЗБ в отношении темы сильно ограничена: она связана лишь с выбором одной из многих тем первоисточника и с подстраиванием к ней некоей темы–вариации, темы– продолжения, трактуемой по отношению к исходной теме как следствие из нее. Разумеется, не приходится удивляться тематической связанности автора СЗБ: она логически вытекает из отмеченной выше особенности — добровольного отказа от того, чтобы считать свою «композицию» самостоятельным и самодовлеющим текстом.
Третий тип «внешней» обязательности, по сути дела, также объясняется из двух предыдущих. В данном случае речь идет об инкорпорации в СЗБ, как и в другие памятники этого рода, обильных, а иногда и обширных фрагментов из исходного текста (Ветхий Завет, Новый Завет, сочинения отцов Церкви и т. п.), которые в одних случаях являются цитатами (правда, чаще всего не сопровождаемыми указанием на источники) [262], а в других — близкими к тексту переложениями [263]. Из ветхозаветных текстов чаще всего приводятся фрагменты из Псалтири (VIII:1; XLVI:2–3, 7–9; XLVII:11; LXIV:6; LXV:4; LXVI:3; LXXIII:12; LXXV:1; CXII:3–4; CXIII:11; CXVI:1; CXLVIII:11–13) и Исайи (XIX:1; XXXV:5, 5–6, 6–7; XL: 4–5; XLII:10; XLV:23; LI:4–5; LII:10; LXIII:9; LXV:15–16), но не редки отсылки (также не обозначенные в тексте) и к другим книгам (Бытие XVI:2; XLVIII:19; XLIX:10; Судьи VІ:37–38, 39; Иеремия ХХХІ:34; Даниил VII:14; Осия 11:16, 18, 23; Малахия 1:10–11; Сирах XVII: 18). Из новозаветных текстов более чем в половине случаев цитируются отрывки из Матфея (V:17; VIII:11–12; IX:17; Х:32; XI:6; XII:24; ХV:24, 26; ХХІ:40–41, 43, 44; XXIII:19–20, 37–38; XXVII: 63), реже из Иоанна (I, 11:12–13; IV:21–23; XX:29), Луки (1:38, 68; XIX:42–44), Марка (XVI:15–16) и других текстов (Иаков 11:13; V:20; Тит 11:11; Евр. XII:1). Распределение этих вкраплений очень неравномерно. Огромное большинство их приходится на первую часть текста, где речь непосредственно идет о законе и благодати, и только семь на вторую часть, посвященную хвале Владимиру (о Молитве в этом отношении см. ниже). Существенно, что часть о законе и благодати начинается с цитаты (открывающей, следовательно, и весь текст) и кончается цитатой, ср. соответственно:
Благословенъ Господь Богъ израилевъ, / Богъ христіанескъ. яко посе/ти и сотвори избавленіе людемъ своимъ (168а — ср. Лука I:68) и послушаите мене людіе мои гаголетъ Господь. и царе къ мне въну/шите. яко законъ от мене изи/деть, и судъ мои светъ стра/намъ. приближается скоро / правда моа и изыдеть яко све/тъ спасеніе мое, мене острови жидуть. и на мышьцю мою / страны уповаютъ (184а–1846 — ср. Исайя LI:4–5) [264].
Эта цитатная рамка в известном смысле сигнализирует об ориентации этой части СЗБ в целом на исходный текст и, следовательно, об установлении отношения цитирующего и цитируемого.
Из особенностей цитатного слоя в СЗБ, имеющих отношение к композиции текста и/или к развертыванию тех или иных смыслов, можно выделить несколько. Первая из них состоит в том, что некий сплошной текст первоисточника, обладающий относительной тематической завершенностью, вводится по частям (дробно), но весьма концентрированно в одно место (отрывок) цитирующего текста. Ср. отрывок СЗБ на стыке 1816–182а, где в три приема цитируется фрагмент из Исайи XXXV:5–7:
[яко же рече исаіа.] разве/рзется вода ходящiимъ по / бездне. и будетъ безводнаа / въ блата, и въ земли жаждущiи источникъ воды будетъ [как вариация 6–7]… тогда отверзутся очеса сле/пыихъ. и ушеса глухыихъ услышатъ [как точная цитата 5]… тодга скочитъ яко елень хромыи. / и ясенъ будеть языкъ гугнівхъ [как цитата 6] [265].
При обращении к этому приему цитаты из первоисточника образуют текстовый и (обычно) концептуальный каркас соответствующего фрагмента СЗБ; пробелы же между основными узлами этого каркаса заполняются составителем СЗБ текстурой «соединительно–разъяснительного» характера.
Вторая особенность проявляется в том, что некий фрагмент СЗБ небольшой длины заполняется цитатами из одного текста первоисточника, но из разных его мест, что приводит к проблеме мозаичной композиции. Ср. отрывок СЗБ 1836–1846, где девятикратно цитируются разные места из Псалтыри:
[и давидъ.] да испо/ведатся тобе людіе божие. / да исповeдатся тобе людiе / вси. да възвеселятся и возрадуются языци. и вси языци въ/сплещeте руками. и въскли/кнете Богу гласомъ радости. яко Господь вышніи и страшен. / царь великъ по всеи земли. (Псалт. XLVI:2–3) [и по / мале] поите Богу нашему по/ите. яко царь всеи земли Богъ. / поите разумно. въцрися Богъ надъ языкы. (XLVI:7–9). и вся земля да / поклонить ти ся и поетъ тобе. да поетъ же имени твоему / вышнiи. («соборная» цитата из XLV:2, 4; LXXI:11; CXLVIII:l) [и] хвалите Бога вси / языци. и похвалите вси лю/діе. (СХVІ:1) [и еще]ото въстокъ и до // западъ. хвално имя Гсподне. вы/сокъ надъ всеми языкы Господь. / надъ небесы слава его. (СХII:3–4) по име/ни твоемe Боже. тако и хва/ла твоа на коньцихъ земля (XLVII:11). У/слыши ны Боже спасителю на/шъ. упованіе всемъ конце/мь земли, и сущiимъ въ мо/ри далече. (LXIV:6). и да познаемъ на зе/мли путь твои, и въ всехъ языцехъ спасеніе твое (LXVI:3). [и] царiе зе/мьстіи. и вси людіе. князи / и вси судіи земьскыі. юношe / и девы старци съ юнотами да / хвалятъ имя Господне. (CXLVIII: 11–13).
В этом случае весь текст представляет собой перетекание из цитаты в цитату, а «авторский» вклад сводится к минимуму (ср. в квадратных скобках: «и двдъ… и по/мале… и… и…). Другой пример этого типа — СЗБ 178а–1786, где шестикратно цитируются отдельные отрывки из Матфея (в порядке следования: ХХІ:44; ХV:24; V:17; XV: 26; XXVII:63 и XI?:24; ХХІ:40–41).
Третья особенность отличается от предыдущей только тем, что ограниченный в своих размерах отрывок СЗБ заполняется цитатами из разных текстов первоисточника [266]. Ср. отрывок СЗБ 174а–176а, где восемь раз цитируются разные ветхо- и новозаветные тексты:
поите, Богу песнь нову. И славимо есть / имя его от конецъ земли, и съ/ходящеи въ море и плавающеи // по нему и острови вси. (Исайя XLII:10). [и па/кы.] работающимъ ми наречется имя ново. еже 6лагослови/тся на земли (ср. Исайя LXV:15–16) /…прежде бо бе въ іеросалиме единомъ кла/нятися. ныне же по всей / земли, якоже рече гедеонъ / къ Богу./ аще рукою моею спса/еши израиля. да будеть роса на / руне токмо, по всеи же земли, суща. и бысть тако (Судьи VI:37–38). […рече же пакы геде/онъ къ Богу.] [267] да будетъ су/ша на руне токмо. по всеиже // земли роса (Судьи VI:39) [и бысть тако…]… [якоже и] къ самаряныни глагола / аше спасъ. яко грядетъ годи/на и ныне есть, егда ни
