щелкал и посвистывал целый легион сверчков и кузнечиков, с первого захода вопрос не расслышал.
— Где пульт, я спрашиваю?! — свирепея на глазах, переспросил полицейский чин.
— Пульт? — Стас, у которого во рту уже ощущался железистый привкус крови, честно попытался понять, чего они от него хотят, но так и не врубился. — Какой еще пульт?
Ровер сжал в кулак затянутую в перчатку руку… но не ударил, хотя по лицу было заметно, что очень хотелось.
— Тот самый пульт дистанционного управления, Нестеров, при помощи которого ты взорвал Ричардаса Станкуса!..
Стас не успел еще толком сообразить, что все это означает, когда возле них появился кинолог со своей служебной собакой породы овчарка.
— Пусть обнюхает его как следует, — распорядился Норвилас. — Одежду, руки, салон джипа… потом офис на взрывчатку обследуйте!..
Овчарка, натасканная на поиски взрывчатых веществ и реагирующая известным кинологу способом даже в том случае, если на руках или одежде подозреваемого содержатся мельчайшие частицы ВВ, обошла задержанного по кругу, ткнувшись мокрым носом в его скованные браслетами руки, затем вернулась к кинологу и застыла у его ноги, глядя снизу вверх на Нестерова, которого вновь взяли под локотки двое 'аровцев'.
'Извини, дружище, — читалось в ее умных и чуточку печальных глазах, — но я вынуждена подчиняться этим идиотам…'
— Собака не реагирует, — спустя короткое время доложил кинолог полицейским чинам. — В салоне джипа следов взрывчатки тоже не обнаружено.
— Проверьте как следует джип! — распорядился Ровер. — Там наверняка где-то устроен тайник для оружия! Можете разобрать 'Круизер' по винтикам, но хотя бы один 'левый' ствол мне выньте и положьте!
В этот момент у Стаса екнуло в груди: микроавтобус 'Форд', на котором нынче раскатывает Мажонас, просто-таки начинен оружием, причем именно 'левым', абсолютно нелегальным…
Эх, предупредить бы приятеля… но как? Разве что через Мышку? Но в офисе ее нет… Где это, интересно, ее носит? Ах да, они собирались на пару с Семеновой погулять по городу, а потом где-нибудь пообедать…
Обыск в почти пустом офисе частного охранного предприятия 'Фалькон' полиции тоже ничего не дал.
Спустя примерно минут двадцать Нестерова погрузили в подъехавший 'воронок' и повезли в следственный изолятор тюрьмы Лукишкес.
Стаса, не дав ему даже перекурить, повели на первый допрос.
Введя в помещение, где находились трое полицейских чинов, включая Норвиласа, двое контролеров усадили задержанного на привинченный к полу табурет, причем шипастые наручники, которые ему надели на запястья вместо полицейских браслетов уже здесь, в Лукишкес, так и остались у него на руках.
Ровер уселся на табурет по другую сторону стола, а двое его коллег так и остались подпирать стены. На столе, заключенный в металлический кожух, который в свою очередь, был надежно прикреплен к столешнице, стоял магнитофон, используемый для записи показаний (аудиокассеты здесь используются тоже особые, в защитных металлических корпусах).
Старший инспектор включил запись и принялся наговаривать на пленку рутинные служебные формулы, которыми начинается любой допрос.
— Одну минуту, старший инспектор, — сказал Стас. — Во-первых, где мои сигареты? Я не отказался бы сейчас закурить… Во-вторых, вас здесь трое, так? А где — четвертый?
— Какой еще — четвертый? — щелкнув кнопкой выключения записи, рявкнул Ровер. — А-а… вот вы о ком?! Не беспокойтесь, ваш приятель Мажонас тоже скоро будет здесь, в Лукишкес! Но допрашивать мы вас, естественно, будем пока раздельно…
— При чем тут Мажонас? — Стас сделал удивленное лицо. — Я говорю о своем адвокате. Сначала вызовите моего адвоката! Или же позвольте мне самому ей позвонить!
— Ты такой умный, да? — Ровер на секунду оскалил зубы. — И законы все знаешь, так? Я получил 'добро' на твое задержание, Нестеров, на самом верху! Так что кончай мне тут петь песенку про адвоката и отвечай на вопросы!
Один из полицейских чинов отлепился от стены, взял в руки цифровую камеру и приготовился снимать: очевидно, именно с этого места и должен был начинаться по их сценарию настоящий допрос.
Ровер, включив записывающее устройство, задал первый вопрос:
— Скажите, Нестеров, где вы были сегодня между двенадцатью часами дня и двумя часами пополудни?
'Значит, Ричи взорвали именно в этот промежуток времени, — подумал про себя Стас, вынужденный пока теряться в догадках и пытающийся хоть что-то уяснить для себя о случившемся из реплик самих ментов. — Как именно взорвали? В одном из его заведений? В машине? Возле его дома? Судя по тому, что полицейские привлекали кинолога с собачкой, с Ричи разделались при помощи какого-то взрывного устройства…'
— Я повторяю вопрос! Где вы были сегодня с полудня и до двух часов?!
'Эх, если бы позволили прозвонить нашей адвокатессе, — промелькнуло в голове у Стаса. — Я бы смог ей как-то намекнуть, чтобы она предупредила брата… Вернулся ли он уже из Рукле? Знает ли Римас уже о том, что произошло? Он всегда ездит с включенным радио; если услышит в новостях сообщение о случившемся, наверняка поймет, что в списке подозреваемых окажутся и 'соколы'. И сообразит, что 'заряженный' микроавтобус до прояснения ситуации надо загнать в гаражный бокс, о котором знаем только мы двое…'
— Я требую адвоката! — сказал Нестеров. — Нет? Дайте тогда мне возможность позвонить! Опять — нет? Ну что ж, я выражаю протест: вы нарушаете мои права, как гражданина Литовской Республики.
Допрос длился около часа и полицейским ровным счетом ничего не дал, поскольку Нестеров отказался в отсутствие своего адвоката давать какие-либо показания.
— Значит, так, Нестеров, — сказал Ровер, выключая записывающее устройство. — Алиби у вас, как я понял, нет?
'Вряд ли твой коллега Трофимовас согласится дать показания, что он встречался со мной как раз в это время в парке Вингис…' — подумал Стас.
— Зато у следственных органов имеется информация о том, что вы, Нестеров, находились со Станкусом в состоянии конфликта… А в прошлую субботу вдвоем со своим партнером даже ворвались с оружием в руках в ночной клуб Станкуса и… и угрожали ему расправой!
Стас и эти слова полицейского оставил без своего комментария.
В помещение для допросов вошел еще один полицейский. Он подошел к Норвиласу, чуть нагнулся и что-то зашептал ему на ухо.
Стасу показалось, что на лице Ровера — на его бульдожьей морде — появилось злорадное выражение.
— Оч-чень хорошо, — сказал он. — Уведите Нестерова, пусть посидит в одиночке! А мы пока допросим его приятеля…
Глава 28 КЛУБОЧЕК РАЗМАТЫВАЕТСЯ
Майору Михайлову удалось без особого труда заполучить ордер на проведение обыска в
