Настоятель церкви, куда ходила матушка Фессалоникия вместе со своим воспитанником, протоиерей Феодор Колесов, ставший впоследствии духовным отцом юноши, тоже заметил смиренного, кроткого и старательного мальчика и благословил его быть пономарем. Петя с радостью приступил к исполнению своих новых обязанностей в свободное от основной работы время. Бегать по селу со своими ровесниками и забавляться с ними разными играми он не любил. А еще больше не любил ребячьих насмешек, оскорблений и непристойных острот, отпускаемых в его адрес, когда он шел по селу в храм Божий помогать батюшке. Его притягивала к себе церковная благодать. В алтаре он чувствовал себя счастливым еще и потому, что тут мог спрятаться от всех и спокойно учить уроки, которые ему задавала духовная наставница. Бывало, все с ног собьются, разыскивая пропавшего неизвестно куда мальчика Сухоносова, а матушка Фессалоникия лишь улыбнется: «Чего искать? Наш Петька опять в пономарке спрятался, уроки учит».
Отец Феодор был одним из немногих пастырей в крае, оставшихся верным «тихоновской» ориентации Православной Церкви, не поддавшийся соблазнам связать себя с обновленчеством. Служил он тут многие годы, не меняя прихода, не подыскивая себе лучших условий для жизни и пастырства, поэтому люди ехали к нему даже с далеких сел, доверяя свои души в то лукавое время церковных нестроений и обновленческого раскола. Все, что требовал церковный устав, отец Феодор совершал чрезвычайно строго. Колебаний в вере и в служении у него не существовало, и поэтому некоторые из прихожан сравнивали его с могучим деревом, которому не страшны никакие стихии. Был он, кроме того, бессребреником: за крещение младенцев, отпевание покойников, венчание брал столько, сколько давали люди, а если им нечего было дать, то не требовал вовсе никакой платы.
Однажды к отцу Феодору девочка привела соседского мальчика – окрестить его, а заплатить нечем. Рассказала, что это очень бедная семья, у них пять детей, и все некрещеные. Отец Феодор посмотрел на девочку, которую давно знал как свою маленькую ревностную в вере прихожанку и сказал: «Веди их сюда – я всех буду крестить. А ты им будешь крестной». Девочка испугалась, выбежала из церкви и спряталась за углом. А отец Феодор тогда подозвал к себе блаженного Васю, жившего при церковном дворе, и наказывает: «А ну-ка, Вася, веди сюда няню, скажи ей, что батя кличет». Та вскоре привела соседских детей, о которых рассказала отцу Феодору, и тот всех крестил, не взяв с них ни копейки.
Уже один внешний вид этого пастыря внушал простым людям доверие, а властям – почтительное отношение. Всегда и всюду в строгом подряснике, аккуратные длинные седые волосы и белая борода, которых никогда не касалась бритва и ножницы, глубоко проникновенный взгляд из-под густых бровей... Будучи женатым, вел необычайно аскетический образ жизни, службы в храме совершались при нем неспешно, величественно, по монастырскому уставу. За службой поминал огромное количество людей, особенно любил молиться за души усопших, говорил прекрасные проповеди.
Люди, близко знавшие отца Феодора, рассказывали о том, как Господь спас его от неминуемой смерти. Случилось это в те годы, когда отец Феодор вместе с другими православными пастырями находился в заключении за свою веру и служение. Одного за другим священников выводили во внутренний тюремный двор и там расстреливали. Видя, что подходит и его очередь, отец Феодор взмолился ко Господу: «Аще будет святая воля Твоя, Господи, спаси мя, недостойного». И дал Господу обет неопустительно совершать все богослужения с воскресной полунощницей. И вот когда отца Феодора вывели на расстрел, охранник неожиданно сказал ему: «А ну, беги вон отсюда!». Так по милости Божией его миновала страшная доля. Свой же обет, данный Богу, отец Феодор исполнял строго. Ставропольский Владыка Антоний дал ему приход в Ипатово. Не случайно годы общения с отцом Феодором Колесовым стали в будущем для Петра Сухоносова хорошей школой пастырства и жизни.
В том же храме на клиросе пел старик по имени Порфирий. Кроме чудесного бархатного голоса он имел еще золотые руки переплетчика старинных церковных книг. Ремесло это он очень любил и знал досконально, а потому верующие люди даже из далеких сел тайком несли ему разодранные, полусгнившие, но , все же уцелевшие духовные книги. После реставрации они возвращались хозяевам из рук Порфирия как новые. Пете Сухоносову было уже 14 лет, когда матушка Фессалоникия попросила Порфирия обучить своего воспитанника этому ремеслу. И Петя оказался способным в усвоении не только церковной грамоты, но и секретов переплетного мастерства. С годами это дело станет любимым его занятием, которому он будет посвящать все свободное от службы время. Ну а в те годы, когда он готовился к поступлению в семинарию, переплетное ремесло в какой-то мере тоже помогало прокармливать его семью: люди просили юного пономаря отреставрировать старинные книги, а за выполненную работу рассчитывались чаще всего пшеницей или продуктами питания.
Отец Сампсон
В 1947 году в Ставрополье нашел временное пристанище подвижник, имя которого теперь всем широко известно: иеромонах Симеон – в будущем иеросхимонах Сампсон (Сивере). Пристроить его удалось благодаря заботам правящего архиерея Ставропольской епархии архиепископа Антония (Романовского). Этот Владыка отличался святой жизнью и праведностью. Выросший в простой крестьянской семье из села Савинцы Полтавской области, он 51 год прослужил в монашеском чине с именем Антония (в честь преподобного Антония Печерского), из них 38 лет в архиерейском сане. Само же епископство принял от Святейшего Патриарха Тихона, ныне причисленного Русской Православной Церковью к лику святых. Претерпел много страданий от безбожной власти, был сослан в лагеря, но по милости Божией вновь возвратился к архиерейскому служению. Почил о Господе в сане митрополита Ставропольского и Бакинского 7 ноября 1962 года и погребен вблизи врат Даниловского кладбища в городе Ставрополе.
Невзирая на многочисленные угрозы со стороны властей, Владыка Антоний давал в своей епархии приют священникам и монахам, которым удавалось вернуться живыми из мест заключения. Так сюда из Борисоглебска приехал и освободившийся из очередного заключения иеромонах Симеон. Некоторое время жил у монахини Фессалоникии: с нею он был лично знаком по годам лагерных скитаний. У своей духовной наставницы с подвижником
