седины. «Наверное, от боли, – вспоминает М., – Батюшка пришел в себя, и я несколько секунд смотрела ему в глаза. Потом он опять потерял сознание...»
У ворот церкви стояла машина. Бандиты вшестером забросили батюшку в кузов, прикрыли тентом и скрылись.
Этот рассказ дополняет еще один живой свидетель трагедии Татьяна Гапотченко: «Батюшка только что закончил службу и разоблачился. На нем был только подрясник с крестом. Один милиционер, что охранял церковь, уехал с прихожанами, второй милиционер ушел на воскресный базар. Остался лишь один охранник, да и тот читал газету. Все как-то расслабились в этот день, даже церковную калитку забыли закрыть. Мужчин тоже никого не было в храме. Никто не видел, как ворвались «хищники»: так Батюшка всегда называл бандитов, которые крали людей в рабство. Ворвались сразу несколько человек. Один из них быстро справился с охранником и забрал у него автомат. Остальные бегали по двору и всюду искали батюшку. Не найдя нигде, они ринулись в алтарь. В этот момент в церкви было лишь несколько женщин и бабушек, да и те были не местные, слепцовские, а из соседней станицы Ассинской, а одна женщина приехала даже со Ставропольского края.
Бандиты ворвались в алтарь прямо через царские врата, и через них же поволокли нашего батюшку по полу. При этом они били его ногами и прикладами автоматов куда попало. Тетя Надя упала на батюшку, обхватила его ноги и стала кричать и плакать: «Не отдам! Не отдам батюшку родненького!» Бандиты стали и ее избивать, но она все кричала: «Батюшка родненький, куда они вас увозят!..» До машины они тащили его и беспощадно избивали. Когда я выбежала, то увидала, как один из них надел на голову маску-чулок и запрыгнул в кузов, где уже лежал наш Батюшка. Мама, тетя Надя и другие женщины бежали за машиной и кричали, просили бандитов пожалеть и вернуть отца Петра. Один из бандитов с ухмылкой ответил: «Вернем мы вашего батюшку...» Несколько раз они из автомата выстрелили в тетю Надю, но не попали. Действовали бандиты нагло, средь белого дня, никого не боялись и лишь угрожали перестрелять всех, кто будет им мешать».
Для задержания похитителей и освобождения отца Петра по тревоге в воздух был немедленно поднят боевой вертолет. Операцию взял под контроль лично Президент Ингушетии Руслан Аушев. У въезда в Серноводск на обочине дороги стоял брошенный «бобик» бандитов: его кузов был залит кровью. Самого отца Петра там уже не было.
Рассказывают, что на следующий день после трагедии, поздно вечером, к храму подошла неизвестная пожилая чеченка. Она тихо сказала: «Не знаю точно кто, но один из ваших похищенных батюшек мертвый...» Через два месяца отец Петр Макаров и отец Сергий Потапов чудом выйдут живыми из чеченского плена. Судьба протоиерея Петра Сухоносова останется неизвестной.
Венец
О спасении плененного отца Петра молились тысячи людей. За него молились в его родной «Слепцовке» и Москве, в Киеве и на святой Почаевской горе, в Иерусалиме и на Афоне... Эта молитва не прерывалась и тогда, когда здравый рассудок говорил, немощному старцу не под силу выдержать нечеловеческие пытки и страдания, перенести сырость, холод, голод, побои, физические и моральные издевательства.
О судьбе протоиерея Петра Сухоносова ходили разные слухи. Одни говорили, что похитители востребовали за него крупную сумму. Иные утверждали, что освобождение Батюшки должно произойти со дня на день: этим вопросом занимались органы российского управления ФСБ и лично Президент Ингушетии Руслан Аушев. Кто-то, якобы, сам видел отца Петра живым.
23 октября в вечернем информационном выпуске «Вестей» Российской телерадиокомпании был показан репортаж корреспондента Петра Коровяковского. Телезрители впервые увидели фрагменты видеозаписи, сделанной, судя по всему, самими похитителями. На ней было снято бездыханное тело отца Петра. Батюшка лежал на спине с полуоткрытыми глазами: на его лице застыла печать предсмертных страданий... Палачи, заморившие священника пытками и голодом – тело священника было сильно изможденным – сорвали с него всю одежду, бросив на дно холодного и сырого подземелья, лишенного какого бы то ни было источника света и притока свежего воздуха. Правая нога его была прикована стальной цепью к полу. То, что это был протоиерей Петр Сухоносов, сомнений не вызывало... Трудно судить, сколько времени пролежал мученик: неделю, месяц или больше. Среди сырости, грязи и мерзости тело страстотерпца лежало абсолютно нетленным. Так лежат лишь святые...
Тот октябрьский вечер, похоже, забрал у людей, близко знавших протоиерея Петра Сухоносова, последнюю надежду увидеть его живым, но открыл всем тайну свершенного отцом Петром подвига веры и мученичества.
Вскоре чеченские города и села одно за другим перейдут под контроль российских войск, начнется тщательная «зачистка» населенных пунктов. Из бандитских подвалов и мест пыток удастся вырвать многих пленников, чудом оставшихся в живых. Протоиерей Петр Сухоносов так и не будет найден. Его не отыщут ни среди живых, ни среди мертвых...
«Накануне трагедии, – вспоминает матушка Зиновия Афонина, – нас несколько человек зашли после вечерней службы проведать нашу старенькую маму, глубоко почитавшую отца Петра. В который раз вспомнили батюшку, разговорились о прежней жизни в «Слепцовке». И тут мы захотели показать фотографию Батюшки прихожанам. Но нигде не могли ее найти. Смотрим, а она стоит в одном ряду с иконостасом. Мы говорим: «Мама, наш Батюшка еще ведь живой, ему молиться нельзя, как святому». А мама уже старенькая, ей 90 лет, почти ничего не видит, говорит: «Я и сама не знаю, как эта фотография там
