Точно! – обрадовался Денис и нагнулся к съёжившемуся на полу Серафиму. – Эй, слышь, Серафим? Ты там помолись про себя Богу твоему, чтоб всё прошло. Слышь? Хватит спать, а то помрёшь! Чё ты, для Рената, чё ль, органы готовить намереваешься? Давай уже молись!
Губы Серафима дрогнули в улыбке. Он чуть кивнул. Денис с удовлетворением оглянулся на ребят.
– Молится, – сообщил он, и Миша Букашечкин с надеждой спросил:
– Значит, не помрёт?
– Да нет, не помрёт! – обещал Лабутин, хотя в душе крепко всё же сомневался.
Колька Евлаш забарабанил ногой в дверь.
– Открывайте, падлы!
Серафим вздрогнул от крика, но глаз не открыл.
– Эй, кто-нибудь! Жрать несите, я голодный! И пить!
Мальчишки вспомнили, что, между прочим, не завтракали, а время уже к обеду.
– За такие дела нам и жрать не дадут, – кисло предрёк Щучик.
– Не имеют права! – авторитетно заявил Певунец. – Даже военнопленных кормят. И бандюг всяких. Разных, в общем, уголовников.
Все приуныли. И так вечно полуголодные, а теперь вовсе ни крошки хлеба, ни капельки воды. По очереди, без надежды, попинали дверь. Денис пинал последним. И вдруг на его стук послышался ответный и встревоженный голос кладовщика пролился на душу Дениса и иже с ним амброзией.
– Эй, кто там сидит и за что?
– Михал Натаныч!!! – взревел Денис, и мальчики подскочили к неприступной двери. – Это мы тут все, из двести двадцать девятой!!!
– Денис?!
– Ага! И Мишка Букашечкин, и Егор Бунимович, и Макс Певницкий, и Валька Щучьев, и Колька Евлаш, Сашка Рогачев и Сашка Лапа! Да все, в общем! А Серафиму совсем худо! Как Дубичеву было! Он помереть может! Ему «скорую» надо!
Ребята загалдели, рассказывая Галайде историю своего восстания и пленения. Галайда в криках через дверь ничего толком не разобрал и велел говорить одному. Гарюха уложился в несколько ясных коротких фраз. Галайда так же ясно и коротко пообещал:
– Ключа у меня нет. Пойду на бой. Держитесь, я скоро. Не найду ключа – взломаю и выпущу. Смотрите за Серафимом. «Скорую» сейчас вызову.
Надежда на освобождение вызвала у узников единый вздох облегчения. Как, однако, приятно, когда о тебе заботятся…
Они вновь уселись на грязный пол и пустились в пустой трёп, лишь бы не мучиться от неприятных воспоминаний и не менее противных ожиданий.
Вскоре появился Галайда.
– Эй, ребята! – крикнул он через дверь. – Сейчас вас откроют! «Скорая» едет!
– Милиция тоже? – уточнил Сашка Лапа.
– И милиция, и из управления образования, и из органов опеки, и областной омбудсмен… Феликс Иванович, взяли ключ?.. Да, спасибо.
– Тьфу, пропасть! Такой скандал уже не замять, – раздался недовольное ворчание Хмелюка. – Зачем ты в ментовку позвонил, Натаныч? Мы уже звонили.
– Так вы звонили о детском хулиганстве, – наивно объяснил Галайда, – а я о взрослом сообщал. Разные ж обстоятельства.
