– Адмирал?! Адмирал… – гремел вдалеке встревоженный голос, но Немезис постарался отмахнуться, только бы не нарушать очарование видений. И тут челюсть взорвалась болью.
Вместе с обжигающей вспышкой, ворвалось требование:
– Да очнитесь…! Твою меть, Дылда, вызывай медиков!
Нахлынувшая реальность ворвалась с оглушающим звоном, обеспокоенными криками, шумом борьбы. Ошалело помотав головой Немезис, прикоснулся к губе. Ощутив солоноватый вкус, метнул взгляд на дрогнувшую фигуру сержанта. Медленно поднимаясь с колена, окинул площадку цепким взглядом и только сейчас начал понимать, что он все еще перед камерой. А возле двери Крафт дергается в объятиях броненосца, пытавшегося удержать извивающегося угрем торговца:
– Пустите меня! Пропустите немедленно, – брызжа слюной, бешено вращая глазами, тот пытался освободиться от захвата. Лягал бронированного десантника, даже не морщился, при этом упорно шипел, – Неужели вы не слышите? Идиоты! Она зовет меня, отпустите!
Не найдя в помутневшем взоре Крафта и намека на узнавание, на восприятие реальности, Немезис содрогнулся. Воздав хвалу Создателю, только сейчас осознал какой участи избежал, и как повезло людям на борту.
– Разум и Силу Учителю!
– Силу и разум Сыну…
– Перед прощанием с Создателем, прозвучали слова, смысл которых я не понял, – задумчиво произнес Немезис. Горло свело судорогой и порождай старческий голос, интонацию Ушедшего, Немезис прошептал: – Порог вечности близок, а рок еще на мне. Я уже не успею все исправить. Отныне, тяжесть бремени искупления, ложится на твои плечи.
Словно услышав откровение, образ Учителя побледнел, в глазах метнулось выражение растерянности, и раздался шепот:
– О Разум… и что было дальше?
– Не помню, – растерялся Немезис, только сейчас припоминая нюансы последнего визита. Залив воспоминаний перекрывала дамба беспамятства, сквозь которую просачивались – струйки разрозненных фраз, образов, видений. Не понимая, что с ним происходит, Немезис еще больше заволновался видя реакцию Учителя. Вечно спокойный наставник не был таким взволнованным с вестью о встрече с Создателем, а сейчас Учитель бледнел, глаза торопливо ощупывали лицо Немезиса, выискивали необратимые последствия.
– Было сильное напряжение, – осторожно гравируя каждое воспоминание, Немезис боялся неверным словом засыпать ручеек воспоминаний, -… от чего шептун отключился, имплантированные сенсоры ослепли, но…счетчик времени не остановился, – удивленно сопоставляя данные о времени, Немезис пробормотал, – не хватает трех планетарных часов. А осознанные воспоминания начинаются уже за пределами здания.
Растерянность, завладевшая морщинами, воцарившаяся в глазах чем-то напуганного Учителя, передалась Немезису. Сожалея о том что начал этот разговор, Немезис раздраженно вздохнул. Ему нужно было с кем-то обсудить кашу в голове. События сыпались каменными глыбами, каждое, кардинально меняло картину мира и требовало каких то решений, а он не знал как правильно поступить и что делать!
И кроме Учителя, не было человека с которым можно спокойно во всем разобраться.
– Учитель, почему все происходит именно со мной? – едва не крича, вопросил Немезис, – Вначале Создатель, затем это глупая миссия. Затем это существо, едва не овладело мной…
Образ Учителя покрылся рябью. Несколько раз сменились заставки уровней Ордена, пока на фоне звездной бездны не запылал рубиновый меч. Сквозь шелест коммутаций, пробился угасающий голос:
– С тобой будет говорить Верховный, он тебя посвятит…
– Силу и разум Сыну, – прогремело ослепительное сияние.
Переливы света обожгли нестерпимо белым накалом и вновь попытка проникнуть в сознание клинком чужой воли. Отметая навязываемое ощущение покорности Немезис внутренне возмутился. Поднявшаяся волна протеста поглотила сияние и ослепительный свет побледнел. Сквозь энергетические возмущения проступило ранее не виденное лицо.
Волевые складки человека привыкшего повелевать, оставили характерный след в морщинах. Рубленые черты лица удивили отсутствием старости и дряхлости, которыми должен обладать Верховный Учитель. К удивлению Немезиса, наставник казался мужем в расцвете сил, и только присмотревшись, он заметил мелькающие следы цифровой обработки, словно лицо дробилось на ячейки, а затем вновь сливалось единым целым. Перед ним не образ человека, а запись голограммы, электрона копия некогда живой плоти, а теперь упорядоченный поток электронов.
– Значит не ошибся, – удивление сменилось иронией, и Верховный удовлетворено откинулся назад, – значит вот как Он подстраховался.
– Силу и Разум Верховному, – почтительно произнес Немезис, на ходу пытаясь сопоставить, кто не ошибся и кто решился, – Дозволено спросить?
Лицо разгладилось в ироничной улыбке, в глазах блеснул огонек интереса, и Верховный ответил:
– Спроси…
– Верховный Учитель может объяснить, что происходит с одним из миллиона сынов?
– Нет, не может.
Верховный заговорил в манере человека много лет тянувшего непосильную ношу, и вдруг заметившего, что объявился помощник, чьи плечи шире.
– Суть твоих перемен, ни кто не объяснит. Почему? Да потому что не знают. Единственный кто сможет объяснить суть процесса, так это… известный тебе Ушедший.
Видя на лице Немезиса определение непонимания, Верховный усмехнулся:
– Видел бы ты себя со стороны…, – тяжело вздохнув, словно принимаясь за непосильную работу, заговорил медленно с расстановкой: – Объяснить явление, которое изменяет тебя самым координальным образом, сможет только напряженная работа целой квадры Разумов. И то не факт.
Мысленно представив глобальность задачи, над которой будет трудиться несколько самых мощных из созданных человечеством искусственных интеллектов, Немезис опешил.
– Учитель, но я не хочу…
– Сын…, – повелительно перебил Верховный.
Мерцающий в сознании образ нахмурился, от чего прежний налет веселости смело, как залпом орудий.
– Ты хоть представляешь себе, какой чести удостоен?!
– Как я могу представить то, чего не понимаю! – огрызнулся Немезис.
Почему сорвались такие слова!? Откуда эта вспыльчивость!? Но другая половина сознание словно подбадривала. Отдавшись вволю бунтующей половины, Немезис выплеснул горечь, словно капли раскаленного металла:
– …Я оказался в ситуации не для воина! Вместо того что бы нести Возмездие Ордена, я вожусь с обычными людьми как учителя с молодняком! Вместо того, что бы участвовать в сражениях, я обременен колонистами как инкубаторная матка с зародышами! Вместо того чтобы понимать, что происходит, я постоянно сталкиваюсь с неизвестным, словно слепой толпе мегаполиса! И никто, не дает четких, ясных приказов, нет не инструкций, не заключений аналитика…
Немезис облегченно выдохнул. Придя к решению, пробормотал:
– Я не Брат Науки, не Учитель, и не Посланник, а всего лишь простой Воин!… А строить колонию, разбираться в дебрях человеческих взаимоотношений, мучить сознание головоломками чужаков, – все это не для меня… Я не могу выполнить возложенную миссию.
– Он не может…, – голос наполнился предвестниками бури. Обжигающие слова впивались в мозг раскаленным клеймом, – как вообще ты смог такое выговорить? Как ты вообще посмел так думать?! В то время как человечество столкнулось с Врагом, и сразу же потеряло ДВЕ системы! Когда Орден стал воистину востребован… ТЫ посмел говорить о слабости?! Ты! Тот, чьего появления Орден ждал столетия?!
