Приложив руку к панели, парень поспешно проверил верхнюю застежку воротника, и когда ожил индикатор фиксатора встроенный на уровень лица, поспешно сказал:
– Офицер. Тут это, – кивая за плечо, замялся, – в общем… тут типа разобраться надо.
Дверь с мягким гудением ушла в стену, и на вошедших накатила волна запахов, что может царить только в комнате девушки. Не такая уж просторная каюта, вмещала в себя стандартный лежак со столиком, а все остальное место занимал тренажер. Сплетение гибких трубок, отливающих хромом, упруго гнулись под напором Филиции, что шумно дыша полулежала в центре ажурного сплетения и как раз заканчивала упражнение на развитие и без того упругой груди.
Шумно выдохнув, рывком закончив упражнение протянула руку за белым полотенцем. Полупрозрачный латекс, едва скрывающий все прелести молодого тела, заиграл на свету вкраплениями серебристых датчиков контроля, и едва рука вышла за пределы тренажера, хромированные щупальца втянулись в спинку кресла. Поднявшись с кошачьей грацией, Филиция взглянула словно выстрелила. Парень дернулся словно был пойман на постыдном и покраснев, прокашлялся:
– Это… Вот он говорит что ему нужен…
– Тень, – ласковый голос, почти ворковал, но за ним слышались раскаты надвигающейся бури, – это я уже слышала, еще что ни будь?
Не в силах оторвать взора от едва скрываемого очарования молодого и развитого тела, парень помотал головой в отрицании. Тяжело сглотнув, промычал:
– Мона типа идти?
– Иди милый, иди уж.
Немезис не помнил как остался один. Он словно был в центре бури ощущений. Накатившие воспоминания, разогревались запахами и словно понимая что испытывает воин, Филиция грациозно избавилась от костюма, и не закрывая кабинки мини душевой, принялась омывать разгоряченное тело заискрившимися струйками.
– Ты обожди минуточку, – не отрывая от Немезиса глаз с искорками все понимания, Филиция проворковала бархатным голосом, – а то я не знала, что ты придешь.
Немезис застыл изваянием. Чувствуя, как под сознанием раскрывается бездна дремучих инстинктов, заскрипел зубами. Весь опыт общения с людьми твердил, что Филиция знала, она ждала. И сейчас перед ним разыгрывается действие, в котором он словно мышка в умелых лапках игривой кошки.
– Ну, здравствуй милый.
Промурлыкала Филиция уже стоя напротив, да с такими нотками и улыбкой, что Немезис терял остатки самообладания. Забурлившая кровь, словно взбесилась от всплеска гормонов, застучала молотами в висках, прошла по венам девятым валом обжигающей истомы, и скапливаясь внизу настойчиво пробуждала желание животного инстинкта еще контролируемым сознанием.
– Нам нужно поговорить…, – сквозь зубы проворчал Немезис.
На молочной белизне каждая капелька воды сверкала бриллиантом, он видел каждую клеточку каждую пору и вглядываясь в глаза чувствовал как проваливается в омут синих глаз.
– Говори…, – все также воркуя Филиция подошла еще ближе. Коснувшись ладонью черных чешуек брони, ощутила как вздрогнул великан. Засмеявшись, положила вторую ладонь, и склонив голову почувствовала щекой теплоту и легкий гул внутреннего механизма, – а я послушаю…
Немезиса словно пробил на вылет мощный разряд импульсника. Казалась броня растаяла пропустив к телу нежное тепло ее рук, а как только девушка склонила голову, закованная в броню ладонь сама поднялась и бережно коснулась нежного плеча. Притягивая к себе стройное тело, вторая ладонь бережно коснулась головы, разглаживая строптивые волосы, что намокли и топорщились во все стороны колючками, Немезис боялся глубоко вздохнуть. Чарующий аромат, словно воззвал к воспоминаниям, и перед глазами всплыли картины бурной ночи.
– Не могу… Я теряю контроль, – голос полный напряжения прорвался сквозь блокаду самообладания и Немезис говорил слова которые он еще никому и никогда не мог сказать, – Я не могу ни о чем думать… и ничего делать… Как тяжело мне дается самообладание когда ты рядом. И я чувствую, как ты играешь моим состоянием… Что ты со мной делаешь? Зачем тебе это…
– Дурашка, – прошептала Филиция, еще удобней прижимаясь к теплой броне, – ничего мне от тебя не нужно… лишь бы ты был рядом.
– Мы не можем быть вместе…, – выдавил Немезис на остатках последних капель самообладания.
Резко отстранившись, Филиция прострелила взглядом. Вглядываясь в красноту ничего не выражающих глаз, спросила:
– Почему?!
И сразу же выплеснулось раздражение догадки.
– У тебя кто-то есть?! Как это… по мужски, – но не покинула объятий, а требовательно посмотрев в лицо Немезиса, на котором проступила элементарная растерянность, прищурилась – И ты туда же?!
– О, Скрижали…, – вскрикнул Немезис, только поняв суть резких перемен в настроении, – разве кроме этого, нет других причин?
– И что же это за причины, что мешают мне быть рядом с тобой?
– Мы же разные…, – выдавил Немезис, выплескивая всю горечь тяжких дум, что не давали покоя с последней встречи на Темени, – Воин Ордена, на половину человек, на половину киборг, и ты… Я не такой как все… и таким никогда не стану. Даже если отбросить ваши устои и моральные законы я не смогу стать твоим спутником жизни. Я не хочу коверкать твою жизнь, я просто не достоин тебя…
– Значит все таки другая, – прервала Филиция, – как только мужчина начинает такие песни, о том какая я распрекрасная, и какое ждет меня будущее…тот он сруливает на другую парковочную орбиту.
– Да что за чушь… У нас нет женщин!
Застыв от услышанного, Филиция склонила голову набок, сказала:
– Мне один шкипер клялся что у вас и женщины такие же. Отмороженные исчадья ада, но пока их не распылишь… и что с одной такой супер женщиной он провел не забываемую ночь.
Немезис недоуменно вздернул брови, только поняв о чем речь, отмахнулся:
– Полная чушь. Особенность нервной системы женских особей, делает невозможным вживления дублирующей нервной системы. И соответственно всей системы боевых имплантантов.
Филиция пораженно замерла, вдруг почувствовав зябкость принялась одевать комбез.
– Секундочку. Разве у ВАС нет своих женщин? Как же вы это… ну пополняете свои ряды?
Вспоминая подробности, что не прекращают обсуждаться на виртуальных порталах не официальных средств массовой информации, Немезис улыбнулся:
– Нет, мы не отлавливаем девственниц под инкубаторы, ни кого не фаршируем запрещенными стимуляторами похоти, и не клонируем себя тысячами…
– Тогда как вы еще не вымерли…
– Ту действительно хочешь это знать? – Спросил Немезис пристально взглядывать в глаза девушки.
– Да я хочу это знать, – резко ответила Филиция, пытаясь скрыть истинную причину вопроса, – Вы же как то должны же размножаться…
Понимая, что от требовательно взора простыми ответами не уйти, Немезис начал из далека. Когда еще не было Ордена, и Марс только оправлялся после Вторжения, появился человек, который смог заглянуть в тайны человеческого мозга. Благодаря его работам были приоткрыты завесы подсознания…
– … В тех девяти десятках процентах, которые мозг не использует в своей повседневной деятельности, хранится массивы памяти, в которых есть участок с информацией о биологических предках. Пресс в биллионы цепочек ДНК, полная память от неандертальца до современного индивидуума. Но самое ценное для нас, – это не накопленный жизненный опыт, а именно биологический код предков. Вот он то и дает нам неисчерпаемый ресурс для поддержания себя как отдельного вида.
– Если я правильно поняла, – закусив губу, Филиция забавно нахмурилась, – ты человек, который жил сотни лет назад?!
– Наполовину…
– В криогенных камерах хранятся образцы тканей давно умерших людей, живших на Марсе последние три сотни лет. Или тех, кто хоть раз подставлял руку под таможенный сканер орбитальных доков. Кроме
