- Случится кое-что интересное. - Мне показалось, девушка улыбнулась. - Магия ослабнет. Станет очень и очень слабой, но все же сохранится. Получится, что не туда и не сюда.
Я вздохнул с облегчением. Этот исход устраивал более всего,
- У меня есть кое-что, что решит наши проблемы, - сказал я, имея в виду свою «Серебряную розу». - Обладая этой вешыо. я готов встретиться с убийцей, но сначала хотелось бы поговорить с выжившими свидетелями. Вы мне рассказывали, что сейчас под следствием два парня. Нельзя ли с ними пообщаться?
- Когда вам нужно? -деловито поинтересовалась девушка.
- Как можно быстрее, до следующего убийства осталось всего полтора дня.
- Езжайте в ОВД «Теплый Стан» на улице Бакулева, - чуть подумав, ответила И ванна. - Мы там с вами встретимся.
Торопливо позавтракав, я положил миску в саквояж, где уже находилась «Серебряная роза», и помчался к месту встречи. Все-таки московские утра отличаются от остальных. Свежесть ветра соединяется с выхлопами машин, запахами гари, обильных вечерних духов, которыми поливают себя женщины, миазмами от мусора, который не забирали уже несколько дней, - все это создает неповторимый аромат мегаполиса. Пожалуй, москвич, давно не покидающий города, не почувствует ничего особенного в этом запахе, но я-то, скачущий в Лим и обратно, воспринимал современные городские особенности очень остро.
ОВД «Теплый Стан» оказался одноэтажным белым кирпичным зданием, скромно примостившимся среди многоэтажек. Нижняя часть стен отчего-то была выкрашена в фиолетовый цвет, и чудилось, что строение - это корабль, плывущий по волнам, причудливо освещенным восходом.
Пробираясь через пробки, я потерял много времени. Иванна была уже на месте. Не успел я вылезти из авто, как она подошла ко мне и, слегка прищурившись, стоя лицом к солнцу, тихо, осторожно произнесла:
- Вы точно уверены, что теперь с этим справитесь? Мне казалось, нам нужно больше времени, чтобы понять, с кем мы столкнулись.
Ветер слегка тормошил ее длинные волосы, и я не мог решить, где она красивее: здесь или в Лиме. Внешность брюнетки была эффектней, но блондинки - печальней и загадочней.
Я похлопал по толстому боку саквояжа:
- Не беспокойтесь. Здесь лежит вещь, ко торая поможет нам. Хотя, конечно, нужно пообщаться со свидетелями. Нам понадобится любая информация.
- Понимаю. - Девушка отвернулась от солнца и посмотрела на красный капот «ситроена». - Я поговорила кое с кем из знакомых, нажала на рычаги… короче, нас ждут. Мы встретимся с полицейским, который думает, что мы - представители спецслужб. Он не будет ни о чем расспрашивать.
Мы вошли в здание, ненадолго задержались у дежурного, потом проследовали по коридору и выловили из кабинета чернявого капитана-прощелыгу с бегающими глазками. Он подобострастно и с вожделением рассматривал прекрасную Иван ну, изредка бросая недоумевающие взгляды на черный раритетный пиджак, трость и саквояж ее спутника. Наверное, я казался ему франтом, выросшим в поселке мормонов и закалившимся в кровавых боях с отщепенцами.
Капитан-прощелыга отвел нас в комнату для допросов. Густо поцарапанный коричневый с год и жесткие стулья были прикручены к полу. Капитан так и увивался вокруг Иванны. Девушка же отвечала ему холодновато-отстраненной улыбкой, свойственной всем опытным красавицам.
Я восхищался деловитостью этой женщины и ее связями. Ей очень быстро удаюсь договориться с высокопоставленными чиновниками, чтобы нас приняли в ОВД по высшему разряду. Но восхищение слегка тускнело, когда я вспоминал, что девушка совсем непроста. К тому же однажды она совершила настоящее предательство, обманув своих работодателей-жандармов и согласившись сотрудничать с губернатором. Все-таки интересно, что ее на это толкнуло?
- Эти двое хоть в нормальном состоянии? - спросила Иванна, когда капитан закончил отдавать распоряжения охранникам, толстым молодцам.
- В нормальном, - поморщился прощелыга, бросая па девушку очередной плотоядный взгляд. - Нам звонили из министерства и сказали, чтобы ничего на них не вешали. Якобы не они. А кто же тогда, если там больше никого не было?!
Риторический вопрос остался без ответа, а вскоре привели задержанных. Не знаю, что капитан имел в виду под нормальным состоянием, но парни были сильно избиты.
Их лица пестрели синими и желтыми красками, следами кровоподтеков. Парень, который повыше, - позднее выяснилось, что он носил кличку Мыльный, - сильно хромал па левую ногу. Нос другого - Мыльный называл его Четвертаком - был совершенно кривой, свернутый набок. Впрочем, мне показалось, полиция в «сворачивании» носа не участвовала, похоже, это случилось давно.
- С ними поговорит Глеб, - любезно объяснила Иванна капитану.
Тот недоуменно посмотрел на меня, но возражать не стал. Он никак не мог понять, кто я такой, а моя одежда еще больше сбивала с толку. В итоге капитан, видимо, решил, что я - какой-нибудь секретный агент с прибабахом, и эта мысль, похоже, его успокоила.
Около стола стояли только два стула, остальные пришлось принести и з соседнего кабинета. Капитан уходить не хотел, рассчитывая подольше побыть рядом с И ванной, да его никто и не прогонял.
Избитые парни осторожно уселись и с испугом уставились на меня, грозно восседающего по другую сторону стола. Я мог бы попытаться придать своему лицу добродушное выражение, но знал, что ничего не получится: после губернаторского тренинга мой взгляд был не очень-то дружелюбен.
Я все-таки постарался переломить впечатление от моего черного костюма и мрачной физиономии. Разговор начал с пустяков, расспросив парней об их родственниках, увлечениях и даже домашних животных. К сожалению, домашних животных и увлечений у моих собеседников не оказалось. У Мыльного когда-то в детстве была морская свинка, но он привязал к ней свернутый бумажный парашют и выбросил из окна пятого этажа. Парашют не раскрылся, а родители не захотели покупать второго парашютиста,
Поначалу Иванна не вмешивалась, но потом начала тихонько поправлять ход беседы, чтобы мы не отклонялись слишком далеко от интересующего нас события. Парни отвечали охотно и многословно. Могу только представить, что гут с ними делали в эти дни. Нет, капитан все-таки гнида, подростков хорошо обработали.
В конце концов мы добрались до убийства женщины. Парни и тут показывали чудеса словоохотливости, при-шлосьдаже их останавливать. К чему выслушивать одно и тоже, ведь я читал протоколы допросов. Меня интересовали скрытые детали.
- Ты видел, что убийца держал в руках острую палку, - сказал я, обращаясь к Мыльному, - а ты видел штык. - Мой палец указал на Четвертака. - А теперь скажите, блестело ли в темноте оружие или нет? Палка была деревянная, но могла блестеть, если се остро наточили или отполировали. А штык каким был? Матовым?
Мой вопрос слегка смутил парней. Им было известно, что их показания очень сильно отличаются. Они считали, что один из них нес явный бред, и каждый думал на другого.
Я же задал этот вопрос неспроста. Если существо пришло из Лима, то обычный человек не способен его увидеть таким, какое оно есть. Человек увидит нечто иное. Но я полагал, что искажения будут все-таки не очень велики. Если из Лима, например, придет какое-нибудь четвероногое, то свидетелю оно не покажется гуманоидным монстром, скорее свидетель воспримет его как крупную собаку.
Мне очень хотелось составить хотя бы приблизительное впечатление о моем противнике. Как он выглядит, чем вооружен, на что способен. Пока я предполагал, что это - человекоподобное существо, ведь все без исключения свидетели описывали убийцу как мужчину, правда, разной комплекции и возраста. Но меня еще очень занимал вопрос об оружии. Свидетели утверждали, что убийца был вооружен острым предметом, и мне хотелось прежде всего знать, этот предмет стальной или нет, из искусственного или натурального материала. Из Лима могло прибыть любое чудовище, его основные черты наверняка искажены, но второстепенные могут остаться без изменении. Я очень рассчитывал, что ответ на вопрос о блеске прояснит ситуацию.
- Не знаю, - с сомнением произнес Четвертак, вытирая рукавом кривой нос. - Штык блестел, кажись. Точно!… Блестел!
