без рывка все медленно поплыло назад – БМВ тронулся. Эх, вот что значит немецкая сборка! Прижмуриваясь от кайфа, вырулил на улицу и, не разгоняясь, двинул к перекрестку.
С зубилом обломилось – машина в арке весело пылала ярким оранжевым пламенем. Это кто ж запоздало Масленицу справляет? От гомосеки…
С обиды рванул по Луначарскому, но, когда впереди замаячила Областная больница – резко тормознул. Толпа упырей расходилась от больницы. Даже не расходилась… она медленно расползалась – целенаправленно они не шли, но ощущение было именно такое. Мне стало просто страшно. Валить надо из города, да. Это уже серьезно. Вообще тут весело скоро станет – тут же рядом еще какой-то медкомплекс и Третья Истребительная больница (вот там караул – там и так страшно было), а по Северному на углу Есенина – больница Святого Карла Маркса… и сердечный центр на Сикейроса. Да, надо сваливать из зачумленного города, за карантин, туда, где нет этого ничего. Хорошо бы в Европу беженцем податься… на халяву, пособие выбить…
Скоренько развернулся, переползя через разделительную, и погнал домой. Захотелось расслабиться и отметить приобретения. Заодно и обмыть.
Парканулся прямо перед парадным, с шиком. Вылез, повесив автомат на плечо, перекинул кожак через руку, пискнул сигналкой. С балкона соседней лестницы на меня таращилась пара чурок. Торгаши с рынка, знаю их немного – Артур пытался их развести на бабло, но у них ментовская крыша оказалась, пришлось отвалить.
Че, суки-чурки, смотрите, вот так надо жить! Со стволом, с тачкой, с ништяками. Завидуйте, мандаринники хреновы, блин.
Впрочем, перед парадным перехватился поудобнее, достал тесак. Но все оказалось спокойно – никто не ждал. Дома тоже был порядок. Войдя, вытащил и бросил в полку тумбочки «пистолет», мешавшийся в кармане, куртку кинул в ванну.
Через полчаса, приятно захмелев – несильно, но кураж уже пошел, – с автоматом на плече, в отмытой кожанке, я выехал за генератором. Чурки вновь проводили меня завистливым взглядом, причем теперь их на балконе толпилось уже с полдесятка. Ага, завидуйте-завидуйте, лохи!
…Вообще-то не очень понимаю, на хрена он, генератор: электричество пока есть, – но во всех фильмах генератор всегда притыривают. Дашка явно обрадуется. Еще там припасу ей бензопилу – и себе сварочный: я давно хотел жигу подварить, немного отец научил, сэкономил бы, чем гнать на…
Во идиот, какое экономить! Какое жигу подварить? У меня теперь такая тачка, что ничего варить не надо, и бабла… во внутреннем кармане кожанки нашелся лопатник, просто набитый баблом. Ну все равно наберу – пригодится.
На обычно тесной стоянке у «Строителя» было пусто. Только два «бычка» и пара джипов у самого магазина. У них суетились, по ходу – грузили что-то. На парковку, впрочем, было не въехать: зачем-то въезд перегородили кучей хлама. Тормознулся чуть дальше, за въездом, прямо у бордюра. Осмотрелся – вообще- то довольно много упырей поодаль, но тут нет… Ха, а вон валяется пара упокоенных. Кто их? А, так вот как раз мужики, что грузятся, – вон там двое с автоматами: у одного большой, у второго такой же, как у меня. А вон – третий, с ружьем. Типа прикрывают, отстреливают упырей. Охрана, наверно. Вот и хорошо.
Кстати, у тех, что с автоматами, прикуплю себе еще пуль и рожков. Бабок немерено, продадут. Деньги – это сила!
Надо только прикид посерьезнее сделать. Снятую с охранника рацию, что я прихватил из дома, – в карман на грудь, на клипсу. Автомат повесил на правое плечо, руку на него, солидно так. Может, на шею повесить, как немец в кино? Не, рация мешаться будет. А рация смотрится круто. Ваще чисто спецназ. А вот тесак с пояса – на хрен, он не в тему. Пусть полежит в тачке, ниче.
Фасонно, через плечо, не глядя засигналив тачку, пошел к магазину. Правой небрежно-уверенно прижимаю на плече автомат, в левой помахиваю зажатыми за брелок ключами. Старательно копирую такую уверенную, вразвалочку, походку братка из кино. Так-то, ребята, – я теперь крут. У меня реальная тачка, покруче ваших старых японцев. И у меня до хрена бабла. Так что извольте видеть и уважать, да.
Двое с автоматами уже давно повернулись ко мне, сейчас что-то терли между собой, глядя в мою сторону. Ясно, завидуют меж собой, типа: «Везет же некоторым!» Ага, мне везет. Ну сейчас начнут спрашивать, где такую тачку отхватил, не иначе… Эх, хорошо быть состоятельным парнем!
Я шагал к автоматчикам прямиком от машины (наверное, круто я на фоне такой тачки, да?), но отчего- то шаги сами замедлялись. Что-то нехорошо заворочалось в груди, в области желудка. Что-то не так… не понимаю, но ноги сами не несут… вот и совсем встал. Как во сне смотрю на мужиков с автоматами. Почему- то мурашки бегут по коже.
Наверное, надо их окликнуть, поговорить?
Они не собирались тратить время на разговоры. Один из них коротко вскинул автомат к плечу, целясь в меня. Мне показалось, что я вижу (или чувствую?), как он нажимает на курок. Вот, все, сейчас, и…
Второй хлопает ладонью по автомату сбоку, сбивая в сторону. Огромная пульсирующая вспышка появляется на стволе, что-то щелкает по асфальту справа от меня. Бьет грохот очереди по ушам. Второй что-то говорит стрелку, поднимает свой автомат и тоже целится в меня.
Оцепенение пропало – я вдруг ясно понял: они же меня убивают. Крутанувшись, с места бегу… а куда? За машину спрятаться: вот «десятка» стоит, а больше некуда. Отсюда рвану до «бумера». Сзади опять слышна очередь, и справа летит крошками асфальт. И… слышен хохот. Залетаю за машину… и вспоминаю про автомат. Ну, гады, ща я вам! Снимаю с плеча, взвожу затвор и, выставив, как в кино, автомат над капотом на одной руке, жму на курок.
И ничего. Курок не нажимается. Твою мать, я же точно зарядил! Наверное, автомат поломанный, потому и бросили! Вот гадство!
В ответ две очереди – что-то с треском дергает торчащий автомат из рук, и от деревяшки на стволе отскакивает щепка, а крыло начинает покрываться дырками. Сверху сыплется стекло… вжимаю голову в плечи и, прикрывшись несчастной «десяткой», на карачках ползу по газону в сторону «бумера». Стрельба стихла, и я вскакиваю и прыжками несусь к машине. Спотыкаюсь обо что-то и лечу с бордюра, выпустив и ключи, и автомат. Упал, впрочем, нормально, на руки, и тут же метнулся за машину. Что теперь… йо… без ключей не уехать! Высовываюсь обратно… Грохает выстрел, глуше и солиднее, чем из автомата, и на газоне совсем рядом взлетает сноп земли – ружье, ага.
Слышу дружный мат из двух глоток:
– …ю ж мать! Не стреляй, не дай бог, машину покоцаешь, архар!
– Коля, зайди слева, вдоль, а я справа, спереду обойду!
– Ага, ща!
– Автомат, автомат-то у него, мужики!
– Не таких валили… будет тебе автомат! Следи лучше за зомбями… Тоша, пошли!
Во-о-от оно что… Машина им. Вот ведь гады – тут во всем городе такое горе, общая беда. А они людей грабят! Мрази, подонки… Убивать таких надо. Твари. Казлы. Ублюдки.
Злость и обида захлестывают. И страх. Все, сейчас убьют!
Ну нет! Я не хочу! Не желаю! Нет!
– Коля, стой. Не лезь! Погоди.
– А? Че?
– Не лезь. Ща сам.
– Как?…А-а-а-а! Гы-ы!
Что значит «сам»? Обойдетесь! Сам я вам точно не подставлюсь! Я… что? М-мать…
…Сзади подходят неплотной группой десятка с два упырей. Тупые, медленные. Мужчины, женщины… дети. Вот оно что. «Сам». Я сейчас сам от них побегу. На пули. Выйду на открытое место. И там меня убьют.
Секунды тянутся… все ближе эти страшные, нелепые фигуры. Все, выхода нет. И тут, и там – мне нет места среди живых. Мне нет места…
Треск выстрела – ближний упырь, светловолосая девушка в плаще, валится с простреленной головой.
– Коля, че, охренел?! Пусть они его…
– Мля, Тоша, не, ну это песец! Так нельзя же!
