Даже самая страшная мука должна когда-нибудь закончиться.
Ребекка слышала выстрелы. Сначала два подряд. А потом, после того как открылась входная дверь и кто-то вошел на кухню, раздался третий.
В ней пробудились воспоминания прошлого. Ребекка попробовала подняться на ступеньку выше, но ударилась головой о люк. Она чуть не упала, но смогла удержаться.
Сдвинуть крышку оказалось ей не под силу. Ребекка царапала ее ногтями, стучала кулаком, пока не отбила себе костяшки пальцев.
~~~
Анна-Мария Мелла и Свен-Эрик Стольнакке прибыли во двор Ларса-Гуннара Винсы в половине четвертого вечера. Всю дорогу до Пойкки-ярви они молчали. Им предстояла невеселая работа: изъять у бывшего коллеги ружье для следственного эксперимента.
Анна-Мария вела машину чуть быстрее обычного и чуть не переехала тело, лежавшее на гравии посреди двора.
Свен-Эрик выругался. Анна-Мария затормозила, оба выскочили из машины. Через секунду Стольнакке уже осматривал голову Винни, обхватив ее руками и приподняв. Залитый кровью затылок облепили огромные мухи. Прочитав вопрос в глазах Анны-Марии, инспектор отрицательно покачал головой.
— Это сын Ларса-Гуннара, — сказал Стольнакке.
Анна-Мария взглянула на дом. Служебного оружия она с собой не захватила. Черт!
— Даже не думай! — предупредил он, словно читая ее мысли. — Вызываем подкрепление.
«Их можно ждать целую вечность», — думала Анна-Мария.
Однако вскоре появились две машины.
— Тринадцать минут. — Свен-Эрик постучал по часам.
Фред Ульссон и Томми Рантакюрё приехали в обычном автомобиле. В другом, полицейском, прибыли четверо их коллег в пуленепробиваемых жилетах и черных комбинезонах.
Машина Ульссона и Рантакюрё остановилась поодаль на вершине холма. Приседая и пригибаясь к земле, полицейские быстро достигли двора. Свен-Эрик отогнал «форд эскорт» Анны-Марии на безопасное расстояние.
Четверо полицейских в черных комбинезонах въехали прямо во двор. Они выскочили из машины и тут же укрылись за ней.
Свен-Эрик достал громкоговоритель.
— Ларс-Гуннар Винса! — объявил он. — Если вы находитесь в доме, советуем вам немедленно выйти.
Ответа не последовало.
Анна-Мария взглянула на Стольнакке и покачала головой. Оба поняли, что ждать бесполезно.
Коллеги устремились к дому. Двое, один за другим, поднялись на крыльцо к входной двери. Двое оставшихся направились к окну на противоположной фасаду стене.
Раздался звон разбитого стекла, а потом наступила тишина. Прошла минута. Две.
Наконец на крыльце появился один из полицейских и замахал рукой.
Все ясно. Путь свободен.
Тело Ларса-Гуннара лежало на кухне возле дивана, стена над которым была забрызгана кровью.
Свен-Эрик и Томми Рантакюрё отодвинули стоявший на люке сервант.
— Там кто-то есть. — Томми показал пальцем вниз.
Свен-Эрик поднял крышку.
— Выходите! — крикнул он, протягивая в подвал руку.
Но никто не вышел.
Тогда Томми Рантакюрё спустился по лестнице. Через некоторое время полицейские услышали его голос:
— О черт! Успокойтесь. Вы можете встать на ноги?
Наконец над полом показалась голова. Девушка передвигалась медленно. Полицейские с двух сторон подхватили ее под мышки. Она застонала.
Анна-Мария узнала Ребекку Мартинссон.
Половина ее лица опухла и имела сине-черный цвет. На лбу зияла кровоточащая рана, а верхняя губа держалась только на полосках кожи. «Все это было похоже на пиццу с черт знает чем», — вспоминал позже Томми Рантакюрё.
Нижняя челюсть висела. Анна-Мария сразу поняла, что у Ребекки выбиты почти все зубы.
— Ребекка, — прошептала она. — Что…
Но девушка махнула рукой. Она мельком взглянула на тело Ларса-Гуннара и направилась к входной двери.
Анна-Мария Мелла, Свен-Эрик Стольнакке и Томми Рантакюрё устремились за ней.
Небо внезапно стало серым, появились тяжелые дождевые тучи.
Во дворе стоял Фред Ульссон.
Увидев Ребекку, он не произнес ни слова, однако его рот непроизвольно открылся, а глаза округлились.
Ребекка Мартинссон остановилась над телом Винни.
— Где «скорая»? — недовольно спросила Анна-Мария.
— Уже в пути, — ответил ей кто-то из коллег.
С неба закапало. Анна-Мария подумала, что труп надо чем-нибудь накрыть, например брезентом.
Ребекка отступила на шаг назад и взмахнула руками, словно хотела отпугнуть кого-то. Потом она побрела к дому, но внезапно изменила направление и развернулась к реке. Она будто шла с завязанными глазами и не понимала, где находится.
Пошел дождь. Осенний ливень потоком ледяных иголок обрушился на все живое. Анна-Мария до самого подбородка застегнула молнию на своей синей куртке. Теперь обязательно нужно накрыть труп брезентом.
— Проследи за ней, — обратилась инспектор Мелла к Томми Рантакюрё, кивая в сторону Ребекки. — Не допускай ее к оружию, в том числе и к твоему, и к воде.
Ребекка Мартинссон брела через двор. Юноша, который только что кормил печеньем мышей в подвале, лежал мертвым на гравии посреди двора.
Подул ветер, сильный, до шума в ушах. Небо словно испещрено следами когтей, через которые просачивалось что-то черное. Дождь? Ребекка подняла раскрытые ладони, чтобы проверить. Рукава ее плаща сползли вниз, обнажив тонкие запястья, руки, напоминающие гибкие березовые ветки. Шелковый шарф упал на гравий.
Томми Рантакюрё побежал догонять Ребекку.
— Постойте! — кричал он ей. — Не ходите к реке. Сейчас приедет «скорая» и…
Но девушка не слышала его, продолжая свой путь в сторону берега. Внезапно Рантакюрё охватил ужас при виде ее вытаращенных глаз и окровавленного лица с клочьями свисающей кожи. Томми понял, что боится оставаться с ней наедине.
— Простите! — Он схватил Ребекку за рукав. — Я не позволю вам… вы просто туда не пойдете.
Ребекка почувствовала, как кто-то взял ее за рукав — и словно земля разверзлась под ее ногами. В памяти всплыла фигура пастора Весы Ларссона. Однако вместо человеческой на плечах его сидела собачья
